Если мы попробуем произвести культурологический анализ русских народных фольклорных сказаний с точки зрения логики и психологии, то мы, может быть, более основательно узнаем свой народ.

Часто многие предметы нашего обихода внешне выглядят бессмысленно. Возьмем, к примеру, песню «Подмосковные вечера», в некотором смысле визитную карточку российской песни. Нравится она и удмурту, и китайцу, и японцу. Но кто-нибудь из вас задумывался над смыслом строк: «Что же ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня?» Представьте себе девушку, которая низко наклонила голову, да при этом еще и смотрит искоса. Что за отношения у нее с юношей? Логически это диковато. Но точно также слова американского рок-н-ролла, прочитанные как стихи, кажутся совершенной глупостью. Песня – ведь это присказка под определенный тип музыки.

Что такое русская сказка? Это слова на музыку национального духа. Слово «сказка» само по себе имеет ту же форму, которую мы используем в самых близких, родных нашему сердцу словах, а именно деминутив. Деминутив – это краткая уменьшительно-ласкательная форма слова, например: мамка, папка, дедка, бабка, тетка, дядька, водка, сказка. Это самые родные слова, самые ласковые.

Сказка – это не сказание, не история. Не сказ и не рас-сказ. В приставке «рас-» уже присутствует некий элемент приукрашивания, раскрашивания, некая гиперболизированность: здесь, по пословице, «не соврешь, хорошо не расскажешь». Сказка – это некая безделица, некая штучка, финтифлюшка эдакая. Нет патетического отношения к сказке: «Сказка – ложь, да в ней намек…»

Итак, сказка с самого начала объявляется, как ложь. Это не правдивая история. В русском языке есть такие слова, как врать, лечить и лекотать. Само слово «врач» происходит от слова «врать». Врач врет. В западных языках есть два слова cure и medicine. Оба они отображают принципы врачевания. «Medicine» буквально означает употребление яда, прижигание. Вот рана на коже, чтобы удалить воспаление, больную часть либо удаляют, либо прижигают йодом. А вот слово «cure» (отсюда кюре – священник) – это когда лечат словом, успокаивают больного.

В русском языке врач в первую очередь не медикаментами лечит. Есть такое понятие во врачебной практике – плацебо. Это пустышка, пилюля без лекарств, больной их принимает и излечивается исходя из душевного настроя на выздоровление. Врач лечит словом, молитвою помогает исцелению больного. Исцеление человека – это обретение внутренней целостности, цельности человека. В большинстве случаев у современного человека интеллект разорван, он внутри себя в разладе, в конфликте сами с собой. Настоящий врач предлагает нам стать целостными, исцелиться.

А лекарь? Он тоже лечит, возвращая нас в наши границы, в духовное лекало–шаблон. Еще слово «лекарь» происходит от слова «лекотать» – птичка над своими птенцами лекочет, утешает, она одного червя притащила, на троих птенцов не хватает, она каждому по очереди в рот засунет, они сразу быстро успокаиваются, хотя на самом деле покормила она только одного.

Так вот сказка есть некая безделица, с помощью которой один человек передает другому нечто очень важное, глубокое, потому что прямым текстом это иногда не сказать. Один человек ВРЕТ другому, чтобы уврачевать его сердце, вылечить его, исцелить. Всегда у человека есть потребность выразить свои чувства, при почти полной невозможности выразиться по-человечески, высказаться так, чтобы тебя услышали, поняли. Вот с помощью сказки можно высказаться. С помощью сказки можно исцелиться.

Скажем, как сложно выразить отношения любви. Иногда, чтобы беседовать о любви, нужен третий предмет. Трудно говорить в лоб друг другу о любви, иногда легче выразить чувство любви через посторонний предмет. Так и сказка – некая безделица, с помощью которой можно сказать все, выразить все эмоциональные состояния, признаться в любви. Сказка – третий предмет пространства, который наполняется нашим смыслом, фигура отвлечения, место, где мы можем встретиться. Кроме того, русская сказка еще и огромный полигон для интеллектуальных находок.

Попробуем привести систематику русской сказки. Что в ней есть? Первое – автор сказки. Обычно говорят: автор сказки – народ. Я это не совсем понимаю. У всего есть автор, только иногда анонимный. Вещь может передаваться из поколения в поколение, но автор у нее все равно есть. Если посмотрим внимательно на содержание сказки, то мы этого автора найдем. Кто рассказывает сказки детям? Первое – это пожилые люди, второе – это преимущественно женщины. Если посмотреть на структуру сказки, окажется, что она очень женская по натуре, да и сознание женское сказочно по существу, и образы очень знакомые. Второе – место и время сказки. Когда сказка рассказывается? Если мы посмотрим западные варианты сказок, то они начинаются фразой «Once upon a time…» «В некоторые времена», «когда-то». Русские сказки начинаются со слов «Жили-были». В чем принципиальная разница? Западная сказка как бы заранее предупреждает, что все рассказанное сейчас невозможно, оно отдалено от нас по времени. Это было в другом времени. Русская сказка говорит: «Не на небе, на земле жил старик в одном селе…». Русская сказка не определяет ни времени, ни пространства – это может произойти всегда. Правда, иногда сказка начинается со слов «в некотором царстве, в некотором государстве». Здесь определено пространство – то государство, где только и могут происходить чудеса, это, конечно, Матушка-Россия.

Кто герои сказки? Это Иван-дурак и его окружение – братовья, родители, военачальник, царь. Причем о главном герое прямо определено, что дурак, не сказано – «Иван, имеющий отклонения в психической деятельности». Сразу заявляется, что в принципе человек не берется на каком-то пике своего интеллектуального торжества. Это не древнегреческий герой – умный, сильный, но волею судеб являющийся игрушкой в руках слепого рока (вспомните хоть софоклова царя Эдипа). В русской сказке все наоборот. Здесь герой – человек, совершенно лишенный чего-либо героического, антигерой.

Если мы вспомним, что автор сказки чаще всего – женщина, то станет понятным такое отношение к герою. Как женщина относится к мужчине? Ей хочется, чтобы он был красивый, такой-сякой-эдакий, работал, двигался и чтоб костюмчик сидел. Поэтому реальный ее муж кажется ей бездельником. И она, как вечный двигатель прогресса, и пилит его, и строгает из соображения, что русский долго запрягает, да быстро ездит. Это требовательность, сопряженная с уважением.

Поэтому герой- это такой русский лежебока. Менталитет у нас такой, нам некогда работать, потому что мы слишком заняты поисками смысла жизни, великими идеями. Русскому человеку так близко открыт образ Христа. Лесков говаривал, что у русского мужика Христос – за пазухой. Вот созерцание, любование открывшимся величием и Творца, и творения и есть основа русского мышления.

Возьмите лежащего на печи Емелю. О чем Емеля думает? Что это за человек? Это лежебока, лентяй, дурак. Он лежит и думает, а хорошо бы было, если бы ведра сами набрали воды и домой пришли. Он не думает, что надо придумать водопровод. Ему не нужна эта немецкая безделица, ему неохота менять красоты вселенной. Ему интересно, чтобы ведра сами пошли. Чтобы колун вскочил и сам начал дрова колоть. Ему неинтересно придумывать машину, которая бы дрова колола. У него не машинное мышление. Он пойдет сам поколет, когда его допекут, но ему интересно, а почему им самим не поколоться да не сложиться? Он рассматривает события отдельно от себя как некий феномен и даже не выходит за границы этого феномена: вот топор, вот дрова. Он мыслит совершенно просто.

Интересно, а для себя у него есть какие-нибудь желания? Есть. Ему хочется красную рубаху, красные штаны, красные сапоги и красную же шапку. Почему красные? Красный - эквивалент красивого, чтобы людей посмотреть и себя показать. Словом, русский герой сказки лежит на боку и мечтает о чудесах, ищет чуда. Причем ему не нужно никакой невесты, жены в отличие от, скажем, немецких сказок. Сексуальный момент отсутствует в русских сказках совершенно. Героя заставляют, например, рассмешить царевну, потому что ему самому - неохота. Старик напоминает детям, что им пора жениться, потому что им самим это и в голову не приходит. И даже когда один вообще лягушку вместо жены принес, никто не удивляется, ну не все ли равно, на ком жениться. Такие вот ленивые, но послушные родителям.

В общем, герой лежит на печи. Это философ, мудрец, мечтатель. Какое ему обычно дается задание? Задание определенное и точное – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Если бы ему сказали: пойди, дорогой, заработай денег, чтобы мы тут купили трактор и завели нормальное хозяйство. Он бы пошел? Он бы стал думать, как ему, не сходя с печи, отправиться бы на заработки под теплым одеялом. Но когда ему ставят традиционную для России невыполнимую задачу, невероятную, недостижимую, он говорит: «Вот чего я ждал, вот это по мне». Невыполнимый идеал – это многое говорит о русском народе. Русских всегда тянет именно на невыполнимые проекты. Царь Петр I говорит: «Давайте здесь, на болоте, построим город». Мужик говорит: «Невозможно, но интересно», и строит Санкт-Петербург. На крови, на костях стройка идет, но весь народ захвачен этой идеей. Да и позже поется: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов и как один умрем в борьбе за это». То есть: нам неохота жить, нам нужна гибель, смерть, причем всем вместе, нечто грандиозное, мощное.

Герой сказки идет и делает то, что невозможно сделать. Как он выполняет задачу? Благодаря своим усилиям? Нет. Разве ему в дороге ставятся вопросы его интеллектуальных способностей? Нет. Ставятся вопросы нравственные, вопросы, что он за человек. Встречных нужно накормить, напоить, утешить. И тут выясняется, что наш дурак – бесконечно добрый человек: последнее отдаст, себе ничего не оставит. Он всегда достигает цели своими душевными качествами. Он не предпринимает никаких усилий. Вспомните Буратино, разве он предпринимает какие-нибудь усилия, чтобы достать золотой ключик? Нет, он ему достается просто так, на халяву.

Но есть еще одна, теперь уже фоновая функция главного героя сказки, то, что князь Е.Трубецкой назвал «воровским идеалом» русской сказки. Часто, когда меняется власть в нашей стране, люди продолжают жить «по понятиям» и часто сопрягают истоки этих «понятий» с противозаконным порядком, воровским. Но на самом деле это та традиция жизненного миропорядка, которую русские мыслители называют «Русской правдой», а Церковь знает как Предание, традицию. Недаром первая русская книга митрополита Иллариона закрепила для русского мышления принципиальное христианское различие закона и благодати. Главное для русского не буква закона, а дух его, сама справедливость. Закон – как дышло, куда повернул, так и вышло, а правда – она на веки одна. Правда – это Христос. Поэтому не столько закон ограничивает наши действия, сколько понятия. Понятия – это русская традиция, то, что передается из поколения в поколение, что сложилось в глубине нашей христианской культуры. И сама русская сказка как раз показывает этот фон - русскую правду.

Почему же именно «воровской идеал»? Дело в том, что именно тюрьма стала тем местом, на которое не распространяются социальные потрясения в обществе. Русскому человеку тюрьма не кажется чем-то далеким, ужасным, потому что ни от тюрьмы, ни от сумы зарекаться не стоит. Потому что в тюрьме – та же традиция, что и в сказке. Давайте разберем несколько сказок, которые помогут нам понять общие принципы и идеи сказок.

Пример первый - «Курочка Ряба», с которой маленький ребенок начинает свое знакомство со сказками. Помните: снесла курочка яичко, не простое, золотое; дед бил, бил, не разбил; баба била, била, не разбила и так далее. Если рассматривать ее по логике, то это шизофрения в открытой форме, но не для нашего человека. Русский человек ее понимает сразу, чутьем. На этом абсурде мы и воспитываемся, начинаем понимать, что жизнь не простая штука.

Итак, в простой семье происходит чудо, нечто выходящее из обыденной жизни: курица сносит золотое яйцо. Если бы это случилось с немцем или японцем, что бы они сделали? Ждали бы появления золотого цыпленка, может, попытались бы особые условия создать для яйца, исследовали бы его, поместили в кунсткамеру, наверняка телевидение позвали бы. Не таков русский человек. Он начинает смотреть, как устроена эта штука, что у ней внутри. Дед и баба начинают бить яйцо. Сначала дед – мужчина использует свою силу, хлещет, чем ни попадя. У него нет мысли, может, там что-нибудь живое, может, надо показать кому-нибудь понимающему. Нет, ему принципиально надо знать, что за штука в его хозяйстве завелась. Мужик бил, бил, не разбил. Дальше за дело берется женщина. Видимо, бьет какими-то изуверскими способами: в мясорубку ли засовывает, в кофеварку. У мужика - сила, у нее – хитрость. Но все равно не получается. Дальше случается оказия: бежит мышка. Мышиный хвост – самая маленькая вещь в хозяйстве у крестьянина, ничтожество, как иголочка. И вот она нечаянно хвостиком вильнула, думается, что она не специально шла бить это яйцо. Хотя, конечно у русского и мышь – русская. Яйцо падает и разбивается. То, что дальше происходит в этой сказке - это просто фантасмагория. Вместо того, чтобы обрадоваться (ведь хотели же разбить!), дед плачет, баба плачет. А их девочка–дочка по оригинальному тексту сборника Афанасьева «с горя удавилась». И говорит им курочка Ряба: не плачьте вы, снесу я вам яйцо не золотое, а простое. То есть: «Все дальше будет нормально, никаких больше чудес».

Посмотрите, какая парадоксальная сказка, как много в ней противоречий. В центре ее стоит чудо. Ему противопоставляется обыденность. Курочка Ряба в конце говорит о том, что больше чуда не будет, не будет расстройства, мы вернемся к обыденной жизни. Что показало появление золотого яйца в семье деда и бабы? Оказывается, между двумя крайними эмоциями в русском человеке, крайней радостью и диким горем, пролегал всего лишь…мышиный хвост! Ничтожная граница. Стоило пробежать мышке, яйцу упасть, и радость превращается в страдание.

Русские – такие холерики по существу, внутри себя (а вовсе не меланхолики, какими их считают), точнее сказать – радикалы и максималисты, ограниченные традицией. Поэтому внешне - либо апатия полная, либо бурное поведение, среднего не дано.

Чудо в этой сказке нужно только для того, чтобы деду и бабке было более понятно, что такое обыденность, насколько она ценна. Сказка рассказывается ребенку, чтобы объяснить ему, насколько ценно все, что нас окружает.

Вспоминается один человек. Он совершил преступление, и все, что его так надежно окружало – семья, устоявшийся быт, работа, вдруг стало таким призрачным и невозможным. Он сказал: «Вот теперь я понимаю, что говорит христианство о спасении. Я теперь понимаю, что надо спасать: жену, ребенка, маму, папу. Надо спасать, держаться за то, что есть, что Бог дал». Он неожиданно увидел, что все вокруг него, все богатство жизни держится на каком-то волоске, на мышином хвостике. Все хрупкое и может разрушиться.

Чудо в сказке помогает понять, что вся эта обыденность русская, жизнь повседневная, может быть, внешне воспринимаемая как однообразная и унылая, – она замечательна. Сказка учит человека любить жизнь, быть довольным, счастливым. Не ищи ничего нового, и так все в твоей жизни есть, и держится на волоске. Учись быть этим волоском, который бы держал все вокруг тебя.

Пример другой – «Колобок». Напомню содержание: некоторому деду вздумалась однажды сущая глупость - поесть. «Пойди, - говорит, - бабка, испеки мне колобок». «Да из чего?» - сразу отвечает бабка. Вопрос резонный - у нас у всех нечего дома есть, ходим голодные, при этом страдаем излишним весом. Дед эти хитрости отлично знает, говорит ей: «По сусекам поскреби, по амбарам помети». Бабка поскребла, помела, испекла колобок. Хотели его есть, но колобок–поскребыш оказался строптивым. Он убегает. Встречает зайца, как известно, зверя трусоватого. Заяц ничего не объясняет, он прямо говорит: «Колобок, колобок, я тебя съем», поскольку колобок – это еда, пища, и объяснять тут нечего. Но колобок не смотрит уже на содержание, ему важна только форма; главное не то, что он пища, а то, что он круглый и может катиться: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, от тебя, заяц, и подавно уйду». И убегает. Потом волк попадается, медведь. Колобок только перечисляет, от кого ему уже удалось сбежать. Последней попадается лиса. Кто такая лиса? Женщина! Сказку рассказывает женщина. Чего можно ждать от глупых зайца, волка, медведя? Что могут сделать мужики с колобком? Ничего. А Лиса использует гордыню колобка. Ведь кто такой колобок по существу? Это диссидент, он бежит со своей родины, бежит от своей участи. Его должны были съесть, а он убегает. Лиса использует его гордыню, говорит: «Дай я тебя получше рассмотрю, какой ты красивый» - «А как?» – «Очень просто, на нос мне садись». Она его по-женски обманывает и съедает.

Что мы видим в этой сказке о колобке-диссиденте, колобке-предателе? Человек не должен нарушать того, к чему он призван. Есть поговорка «Где родился, там и пригодился», вот сказка «Колобок» и говорит об этом. Стоило ли убегать от деда и бабки, чтобы достаться какой-то лисе, которая не скребла, не мела, не пекла, не остужала? Сказка говорит: если ты нарушаешь обыденность, ежедневный порядок жизни, пытаешься убегать от него, это заканчивается для тебя смертью. Эта история не об обычном колобке, а о волшебном, чудесном. Это чудо снова нам показывает, что надо хранить обыденность, не нарушать ее. Ведь почему нарушает колобок обыденный ход вещей? Потому что гордый. Что возомнил о себе колобок? Что он не колобок обыкновенный, а нечто великое. Его предназначение в том, что его должны съесть, с этим надо смириться и выполнить свое жизненное предназначение. С помощью сказочного чуда показана гордыня колобка, которая приводит его к трагической смерти. Но мы нисколько не расстраиваемся по поводу его гибели, не плачем, не рыдаем. Мы понимаем – поделом тебе.

Третья сказка – «Репка». Это одна из древнейших русских сказок. Картошку на Русь завез в 18 веке Петр Великий. До этого русские тысячу лет традиционно кушали репу. Сажали ее примерно в тех же объемах, как сейчас картошку. Кстати, окучивать ее было не нужно. Из нее хорошая самогонка получается, да и все другие блюда, поскольку репа сладкая. Так вот, посадил дед репу, выросла репа большая-пребольшая (снова чудо). Тянет-потянет, вытянуть не может. Бабку позвали, потом внучку. Обратите внимание, что в сказках среднее звено – мужики и бабы - чаще всего отсутствует: в героях старики и внуки. Позвали Жучку, кошку – не могут вытянуть. Опять появляется на сцене мышка. Иногда для совместной жизни, для совместных действий не хватает чуть-чуть – мышиного хвостика. Сказка учит уважению к мышке. Это сказка о всеобщем уважении к деталям, мелочам. Любая мелочь, любая деталь обыденности, которая находится рядом с нами, очень важна. Даже мышка нужна в крестьянском хозяйстве.

Четвертая сказка - «Лягушка-царевна». В этой сказке еще больше развиваются идеи, о которых мы уже говорили. Напомню сюжет. Отец посылает троих своих сыновей искать себе жен. Они стреляют из луков. Первые два сына попадают в дома, а третий – в лес, где находит лягушку. Младший сын, естественно, дурак. Здесь сказывается знаменитое правило юниората – то, что все наследство, отчая земля доставалась братьям старшим, а младший вынужден был искать счастья на стороне. Из них-то, из младших братьев, и получались и богатыри, и монахи, и вообще самая подвижная часть населения. Так вот, братья ищут жен. Что же, отец их полагался на волю случая? Верит ли русский народ в случайность происходящего? Нет, конечно. То есть отец надеялся про себя: «Господь управит».

Даже когда младший сын приносит домой лягушку, никто не расстраивается, все воспринимают это как должное. В сказке случайности не бывает, бывает чудо. Отец целенаправленно посылает, дети целенаправленно идут, обыденность не предполагает никакой случайности. И чему же посвящена вся сказка про царевну-лягушку? По существу это песня - оправдание женщины-труженицы. Две старшие невесты имениты да красивы, но в хозяйстве они слабоваты. Самая сильная – лягушка, не красавица, но какая мастерица. Отец, прежде чем сыновья женятся, дает невестам задания. Заметьте, задания все даются на ночь. Сделать надо за ночь, не днем. У нас все главное делается ночью: к экзаменам готовятся ночью, за ночь надо испечь пирог, сшить рубаху и сплясать. Лягушка все это делает замечательно. По зависти старшие невесты сжигают лягушачью шкуру. И Ивану-дураку приходится лягушку освобождать от Кощея Бессмертного и Бабы Яги. Кто, кстати сказать, такие Кощей Бессмертный и Баба Яга? Если рассказчица - женщина, то это свекор и свекровь. Ивану надо освободить невесту от них.

Здесь главным непререкаемым чудом русской сказки является женщина-жена. Только она может помочь герою разрешить все проблемы. И это еще одно доказательство, что автор сказки – женщина. Сказки – это женская литература. Что делает герой сам? Выстрелил, нашел стрелу и принес из леса лягушку. Все остальное в сказке делает женщина. Она и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, только сначала ее сама подожжет. Такова русская женщина, ей, как и русскому мужчине, необходимо совершать какие-то невероятные усилия.

Как-то проводили опрос среди студенток, какого бы мужа они хотели иметь. В общем, их пожелания можно сформулировать так: пусть неказистый, но чтобы было с ним немножко опасно. Русской женщине надо, чтобы было немного опасно, интересно. Женщина – двигатель прогресса, муж у нее должен крутиться, все делать. На самом деле безопасно в России и не бывает. Опасно со всеми, всегда. Сказка показывает, что женщина является спасительной силой для Ивана-дурака. Как говорил Геродот: «Нет ничего на свете лучше хорошей жены, и ничего хуже – плохой жены».

Ну хорошо, спросите вы, но неужели сказочные мотивы сохраняются не только в народной, но и в авторской сказке? Это действительно так. Возьмем, к примеру сказку А.Толстого «Буратино». Это перевод сказки Карла Коллоди «Пиноккио». Карло Коллоди пишет историю о маленьком деревянном человечке, который безумно хочет стать настоящим мальчиком. Достигая эту цель, он претерпевает различные испытания. Нравственная идея сказки заключается в том, что ему нужно приложить много труда для того, чтобы стать человеком. В общем, протестантская мораль: труд сделал из полуфабриката человека.

В русских сказках нет такой идеи. Русского человека не труд сделал человеком – все, что угодно, но не труд. Бедный ребенок должен трудиться, причем, если он начинает врать в этой сказке, у него вырастает длинный нос. Для него это просто ужас, шок – как можно ходить с таким длинным носом? В конце концов, благодаря его стараниям, трудолюбию, добрая Голубая Фея делает его мальчиком. Ура, радости нет предела. Но русскому непонятно, чего ж здесь хорошего, что за желание такое у быть кем-то другим? Деревянным-то быть проще и есть не надо, и не утонешь, проблем никаких нет. Идея сказки связана с протестантской этикой. В ее основе лежит учение Жана Кальвина о предопределении: по его мысли, Господь одних людей создал на спасение, а других – на погибель. В чем это выражается? Если вы в жизни удачливый бизнесмен, прекрасно одеты, у вас хорошая жена, много денег, значит, Господь вас любит и вам помогает. Если вы неудачник, у вас все очень плохо, мало денег, значит Бог вас не любит, значит вы созданы для ада. Соответственно, чтобы не попасть в ад, надо всеми руками двигать, работать, чтобы достигнуть жизненного успеха – любыми способами. Эта идея успеха лежит во всей этике, которая нам совершенно чужда, чужда двухтысячелетней православной христианской традиции. Нам говорят: попробуйте дезодорант – это запах победы, такие-то прокладки – ты ощутишь успех. Всегда улыбайся, не показывай, что тебе плохо. Самый страшный вопрос на Западе: «Ты что, неудачник?» Что нужно для успеха? Много трудиться. Если нам, русским, все задаром, то им все достается исключительно трудом. Вся сказка «Пиноккио» об этом – трудись и у тебя все будет, может даже случиться, человеком станешь. Посмотрим на русский вариант этой сказки. Во-первых, даже, само полено досталось папе Карло задаром. Стало человеку скучно, он решает сделать себе сына и по ошибке делает ему огромный нос. Когда он хочет его отрезать, Буратино ему говорит: «Не смей!». Нос - выражение его индивидуальности. Как Тургенев заметил, «только по носу можно определить породистость русского человека, особенно женщин». А в итальянской сказке это наказание, ото ото лжи нос у Пиноккио вырастает. Здесь - наоборот: мое – не трогать. Если приглядеться, Буратино - совершенно аморальный типчик. Ему никто не предлагает трудиться, нет, вот тебе азбука, учись, сынок. Буратино некогда заботиться о папе Карло, он убегает, его ждет другая школа – школа приключений. Причем папа Карло все это время просто сидит на богатстве, у него находится дверь, за которой - счастливая жизнь для всех героев. Но, (наша традиционна лень и нелюбопытность!), у него никогда не хватало ума заглянуть за нарисованный очаг и посмотреть, что там находится.

Вспомним приключения Буратино. Его обманывают коту Базилио и лиса Алиса, а черепахе Тортилле, отдает Буратино совершенно задаром золотой ключик. Но почему все узнают недавно сделанного Буратино? Нет, не из-за носа. Дело в том, что Толстой писал эту сказку за границей, и у каждого его героя был прототип: Буратино – Андрей Белый, Пьеро – Александр Блок, Мальвина – Зинаида Гиппиус, Карабас-Барабас – Сталин. То есть писатель еще и пытался своей сказкой намекнуть на страшноватую действительность. Чем заканчивается сказка? Буратино возвращается в каморку папы Карло, и находит за нарисованным очагом театр. Кого должен играть в этом театре Буратино? Самого себя. Обыденность через чудо возвращается к самой себе. Что нужно было Буратино? Всего лишь оставаться самим собой. Жизнь человека – это возвращение к себе, познание самого себя: для чего я нужен?

Итак, сказка нужна, чтобы слушающий мог понять, кто же он есть на белом свете. Все удивительные чудеса нужны для того, чтобы понять, кто я такой, что меня окружает, какова реальность вокруг меня. Когда вы будете читать эти сказки своим детям, подумайте об их глубине. Сегодня мы рассмотрели то, что лежит на поверхности. Русское мышление таково, что через чудо человек возвращается к самому себе, к своим традициям, к своим корням. А для нас это возвращение сегодня жизненно важно.