Господи! Как спасу я Израиль?
Вот и племя моё в колене Менаше
самое бедное, и я в доме отца моего
младший.
Книга Судей , VI

Бешеная зимняя гроза мчалась над городом. Свирепый ветер волочил вырванные кусты, сломанные ветви, поднимал над землёй вихри мокрого тяжёлого песка. Наверное, это был день. Но день этот был темнее самой чёрной ночи. Огненные кнуты молний рассекали густую мглу. В мертвенном свете мелькали изогнутые стволы деревьев, искорёженные строения и прижимающиеся к лошадиным шеям конные. Город корчился, страдая от бури, как от болезни. Красные пятна огня казались воспалением, сыпью на теле больного. Город был отдан на растерзание грозе и демонам. Демонам, таившимся в душах людей. Чёрный дым сотен подожжённых домов поднимался в мрачное безжалостное небо. Яростный ветер раздувал занимающийся пожар.

***

Человек, вглядывавшийся в пламя свечи, закрыл глаза, прогоняя чудовищный морок. Последние дни, которые служители Храма провели в молитвах и очистительных ритуалах, в нём крепла уверенность. Нет, он просто знал, что их просьбы услышаны. Но сейчас ему вновь явились охваченные огнём дома Сугда, и, значит, он ошибался.

Обычно успокаивающая полутьма кельи душила, сжимала тяжестью серых каменных стен. Он слишком поспешно вышел в зал, лишь с огромным трудом заставил себя не вздрогнуть от нахлынувшего света. Быстро прошёл мимо молящихся, надеясь, что никто не заметил его состояния.

Спокойное сияние струилось из высоких узких окон. За окнами шумел город, незыблемый и переменчивый как пламя Священного Огня над алтарём. Парализующий ужас постепенно ослабевал, уступая место жажде деятельности и готовности продолжать борьбу.

- Святейший! Подождите! - почти бегом его догонял один из младших жрецов.

- Оставьте-ка лучше мирянам определение степени нашей святости, брат Ифай... В Храме все мы братья и слуги Хранителя.

- Да. Да. Конечно. Простите, брат Эшшаэль, - растеряно забормотал молодой жрец, - Я не хотел вас беспокоить во время молитвы. Но здесь люди Правителя и с ними этот нечестивец Орев.

Последние слова Ифай произнёс с таким простодушным ужасом, что Эшшаэлю пришлось сдержать усмешку. Бедный парнишка и так переминался с ноги на ногу, весь красный от смущения.

- Что же... Предложите нашим гостям войти в зал.

- Всем? - недоверчиво уточнил Ифай

- Уважаемый маг Орев - превосходный мастер своего ремесла и не более того. Поверьте, брат Ифай, Священный Огонь не погаснет от его присутствия.

За окнами дрожащий предзакатный туман начал окутывать смолкающий город.

***

Рыжая пыль текла по серому камню дороги, широкой, как река в дождливую зиму. Лента древнего пути бежала сквозь пустыню. Не через сверкающие отчаянной желтизной пески и не вдоль таинственных каменных фигур и башенок. Нет, здесь пустыня превращалась в бесконечную череду пыльных холмов, кое-где обрызганых скудной выцветшей зеленью сухих неприхотливых кустов. Ржавые холмы, неотличимые один от другого, жалкие кусты. И дорога, безжизненная и безлюдная, как сама пустыня.

Одинокий путник подгонял выбившегося из сил коня, стремясь добраться до города прежде чем зайдёт солнце. Судя по недорогому плащу из добротной ткани и тяжёлому двуручному мечу с простой рукоятью за спиной, всадника можно было бы счесть обычным наемником. Только ни один наёмник не рискнул бы в эти дни отправиться в путь в одиночку.

Время от времени он оглядывался, будто проверял нет ли за спиной погони. Но дорога была пуста, да и взгляд его, казалось, искал что-то высоко над землёй, над холмами. Там, в начинающем темнеть небе, между слоёв прозрачных сиреневых облаков, смутно выделялся тёмный вязкий сгусток дождевых туч.

Наконец, за очередным поворотом из наползающего тумана выросли стены Сугда. Резко натянутые поводья остановили ровный бег коня, тот заплясал на месте, и на мгновение показалось, что всадник готов развернуться и бежать прочь от цели своего нелёгкого путешествия. Но, бросив ещё один длинный взгляд на приближающиеся тучи, он отпустил поводья. И медленным шагом продолжил путь к городским воротам.

***

Полноватый маг, заметно ниже ростом даже чем Эшшаэль, всем своим обликом резко контрастировал с рослым и подтянутым воином. И оба они были одинаково неуместны среди молящихся в зале Храма.

Сначала заговорил воин. Монотонным, как шелест песка, голосом без всякого выражения, он произнёс:

- Моими устами Правитель приветствует Святейшего Верховного Жреца.

- Хранитель да благословит Правителя и тебя, брат.

- Согласно пожеланию Правителя, я, тысячник Эфер, передаю его просьбу Святейшему присутствовать на Большом Совете сегодня вечером.

Короткий утвердительный ответ, и тысячник с явным облегчением отступил в сторону, к алтарю. Эшшаэль с удивлением заметил, что губы воина двигаются будто в молитве.

Похоже, маг тоже обратил на это внимание, и по его лицу пробежала презрительная ухмылка. Но и сам он, всегда громогласный и самоуверенный, заговорил непривычно тихо:

- Святейший, нижайше прошу вас уделить мне немного времени. Мы могли бы поговорить по дороге к Башне.

Магу очень не хотелось продолжать разговор в этом строгом и суровом зале. Эшшаэль с удовольствием вспомнил как годы назад, ещё совсем неопытный Верховный Жрец приказал содрать со стен и вынести из зала все украшения и подарки. Не испугался ссоры с Правителем. Поступил ли бы он так сегодня? Не важно. Сейчас следует использовать любое преимущество:

- Очень жаль, я не смогу присоединиться к вам. К тому же, этот Храм лучшее место для любого разговора. Здесь нас не услышит никто кроме Хранителя.

Лицо мага изменилось. Точнее, проявилось через множество привычных масок.

Сейчас перед Эшшаэлем стоял не пугающий простолюдинов колдун, не забавный толстяк, приближённый Правителя, любитель вина и женщин.

Маг Орев был намного старше чем обычно казался, и в самом деле являлся большим знатоком своего дела. Никто не умел лучше него проследить, чтобы враг Правителя сломал шею при неудачном падении с лошади, или заставить заговорить пленника, который молчал под самыми страшными пытками. И сейчас, в первый раз за долгое знакомство, Эшшаэль чувствовал, что Орев боится.

- Мы с вами разумные люди, Святейший.

Эшшаэль неопределённо кивнул.

Отрывистые фразы словно подгоняли одна другую:

- Мы оба знаем что произойдёт. Ополченцы, собранные по Вашему настоянию - глупцы, пришедшие, как овцы на бойню. Глупцы на площадях кричат о приходе Защитника. Глупцы в Башне шепчутся о договоре с пустынниками.

- Вы с ними не согласны?

- Нет. Договора не будет. Будет разграбление. Надо спасать то, что возможно. Есть только один путь - мы должны действовать сообща.

- Разумеется, все жители города должны объединиться, уважаемый маг.

- Нет. Нет. Мы с вами - маги. Единственные сильные маги в городе, во всей стране. Что бы вы там не говорили о святых чудесах Хранителя. Мы оба знаем это.

Маг судорожно сглотнул. И продолжил, стараясь придать голосу уверенность.

- Маги нужны любой власти. Вместе мы сможем убедить пустынников не уничтожать город полностью.

Губы Эшшаэля тронула мягкая улыбка:

- Мне жаль вас, Орев. Неверие не оставляет вам надежды. Я же могу не поддаваться отчаянью, поскольку знаю, что город не попадёт под власть дикарей.

Маг горько рассмеялся:

- Конечно, явится Защитник на вороном скакуне, и орды пустынников разбегутся в ужасе.

- Кaк вы не правы, Орев! Вспомните, что мы знаем о Защитниках. Они были не полубогами, обычными людьми. Наиболее подходящими для этой роли. Да. Глубоко верующими. Но обычными людьми! И я уверен, что среди сотен тысяч жителей Сугда, есть человек, способный стать Защитником.

***

К вечеру город стал похож на военный лагерь. У костров грелись люди с оружием. Время от времени по направлению к Башне проезжали конные. Седой человек в простой одежде жреца не вызывал интереса у обгонявших его всадников. Возле некоторых костров его окликали и просили благословения.

"Хранитель да благословит тебя, брат", - привычно бормотал жрец, складывая руки в ритуальном жесте. И шёл дальше. Он не начинал разговора. Достаточно было посмотреть в глаза этих ополченцев. "Почему Хранитель оставил нас? Почему не сдержал своего обещания? Где же Защитник?"- кричали их взгляды. Воины поневоле, оторванные от спасительной домашней рутины, потерянные в подкрашенном огнём костров тумане. Впервые ощутившие приближение бури, способной обрушить весь их мир, как подгнившее дерево. Ночью будет много работы для продавцов зелья, блудниц и, разумеется, для магов и ворожей. "Почему Он нас покинул? Удивительно, как Он нас так долго терпел...", - горько улыбался своим мыслям жрец. Так, незамеченным, он дошёл почти до ворот Башни.

***

- Святейший! - узнавший его всадник как будто вовсе не удивился.

Ещё довольно молодой человек, кажется, выше среднего роста. Он слегка наклонился в седле и вдруг произнёс, словно продолжая незаконченный разговор:

- Значит, вы верите, что Сугд можно защитить?

- Хранитель не допустит падения Священного Города, брат.

Какая-то тень скользнула по лицу всадника. Теперь оно стало совсем серым и безнадёжно усталым. Одежда и волосы тоже казались серыми от песка.

- Немногие пришли защищать эту ...святыню. Хуже того, большая часть ополченцев сбежит ещё до появления врага.

- Стены Сугда выдержали не одну осаду.

- Рвы и стены - плохая защита от предательства, Святейший.

Жрец всматривался в смутно знакомое лицо с резкими энергичными чертами и тоскливыми глазами, но не мог его узнать.

- Однако ты приехал издалека, чтобы участвовать в обороне, брат.

- Это не мой выбор, - незнакомец посмотрел на жреца с каким-то непонятным, невысказанным вопросом, потом смешался и отвёл взгляд.

- Мы не должны терять веру, брат. Хранитель пошлёт нам Защитника, - к изумлению жреца, его собеседник вздрогнул, как от удара.

***

В огромной, причудливо освещённой зале звучала громкая музыка и журчала вода. Тёмно-синие струи фонтана низвергались в бассейн из молочно-белого мрамора, исчезали, и вновь тянулись вверх.

Гул голосов плыл поверх звуков нелепого празднества. Время от времени раздавался резкий смех. Правитель, тучный и рыхлый человек, хохотал над очередной шуткой мага. Eго бока тряслись, щёки раскраснелись, и, без того маленькие, глазки превратились в щёлки. Смеху этому вторили ярко разряженные приближённые, князьки, женщины в гремящих браслетах и тяжёлых ожерельях.

Главным предметом для шуток большей частью оказывались люди в походной одежде, сиротливо жмущиеся к стенам. Сотники армий мелких городишек и сыновья правителей из захолустья, приглашённые на военный совет и оказавшиеся на пиру. Пожалуй, они и в самом деле казались забавным зрелищем. Вот один из этих гостей, совсем ошалев от невиданного великолепия залы, наклонился, чтобы зачерпнуть воды из фонтана, но оступился и чуть не упал в бассейн.

Женоподобный, с кольцами на предплечьях, юноша, задыхаясь от смеха, простонал:

- Таких дикарей нет даже среди пустынников. Несколько этаких медведей, пожалуй, напугали бы и самих Заваха и Зулема, и всех их разбойников до полусмерти.

Смех внезапно прервался. Ледяной взгляд входящего в зал жреца заставил хохотавшего съёжиться. После короткого молчания он раздражённо обрушился на рослого человека в сером плаще, который напряжённо следил за происходящим.

- А ты чего уставился, будто увидел песчаного демона? Понаехали, спасители. Мой брат слишком щедр. Я бы вообще гнал всех дармоедов из Сугда. Хотите воевать - отправляйтесь искать Заваха в пустыню.

Человек в плаще сделал полшага назад, обернулся, и Эшшаэль узнал своего недавнего собеседника. Тот тихо, будто для себя, произнёс:

- Так и надо сделать. Напасть первыми и захватить их врасплох.

Теперь рассмеялся сам Правитель.

- Клянусь, это лучшая шутка за сегодняшний вечер. Дайте-ка парню от меня браслет, нет, пожалуй, перстень с сапфиром...

- Не смейтесь. Такова воля Хранителя.

По залу прокатился разноголосый ропот. Кто-то из нарядной толпы крикнул:

- Кто вообще позволил говорить этому козопасу?

Теперь Эшшаэль, наконец, вспомнил. Конечно, Иосаар из Авры.

***

Из всех мелких городков и посёлков, Авра был, пожалуй, самым захолустным. У его правителей не было средств на содержание не только армии, но и сколько-нибудь значительного ополчения. От захвата кем-нибудь из соседей городок спасали не столько неприступные горные ущелья, сколько его баснословная бедность.

Всё это не имело значения для разбойника Зивона. В его отряде было больше двух сотен отпетых головорезов. Они были рады любой поживе, и горы были для них лучшим укрытием от многочисленных преследователей. Разбив лагерь на одной из горных вершин, Зивон и его люди превратили жизнь обитателей Авры и окрестностей в нескончаемый кошмар.

И тогда младший сын правителя Авры, этот самый Иосаар, собрал окрестных пастухов. С этим "войском" он подобрался к лагерю разбойников по тайной пастушьей тропе. Говорили, что сам Зивон и большая часть его товарищей даже не успели проснуться.

Обычно эту историю рассказывали как полунебылицу, презрительно улыбались, пожимали плечами. Сын правителя во главе вооруженных ножами и палками пастухов. Картина, кажущаяся верхом нелепости, почти до неприличия.

Что же, маг Орев не ошибался, называя этих людей глупцами.

***

- И как же вы собираетесь подобраться к лагерю пустынников? Разумеется, если вы не считаете, что Хранитель поразит врагов глухотой, а их псов потерей обоняния, - вкрадчиво спросил Орев.

- Гроза скроет нас от врагов, - с каждым словом голос Иосаара звучал увереннее и спокойнее.

- Эта зима будет засушливой, юноша. Никаких гроз. Я думаю, Святейший Эшшаэль, подтвердит вам верность моего предсказания, - маг пренебрежительно пожал плечами.

Но Эшшаэль следил за взглядом Иосаара, ищущим что-то в тёмном вечернем небе за окном.

Грохот близкого раската грома прервал веселье. Иосаар быстро, ни разу не обернувшись, прошёл к выходу из зала.

Орев, успокаивающе улыбнулся испуганно прижавшейся к нему женщине, поднял руки над головой и негромко пробормотал слова заклятья от молнии и пожара. Дрожащее голубоватое свечение окутало Башню.

Тяжёлые двери с шумом открылись, впуская холодный влажный ветер. Запахивая плащи, воины один за другим выходили под упругие струи первого за зиму дождя.

***

Утро было серым как камень стен во внутреннем дворе Храма. Из окна кельи невозможно было различить лица или расслышать голоса спорящих, но ссора, судя по всему, была нешуточная.

Основные события происходили у загона с принадлежащими Храму лошадьми. Тощий Ифай пытался оттеснить от входа здоровенного ополченца, напоминая при этом петуха бросающегося на медведя.

- Братья, прекратите! Вы в Храме Хранителя, - Эшшаэль остановился между жрецами и группой ополченцев.

- Нам нужны лошади, Святейший,- угрюмо сказал похожий на медведя воин.

- По чьему приказу вы ворвались в Дом Хранителя, брат? - строгий голос жреца заставил ополченца попятиться. С тем же угрюмым видом он кивнул в сторону входа во двор.

От стены отделилась тень в сером походном плаще.

- Мы заберём этих лошадей по приказу самого Хранителя, Святейший Эшшаэль, - негромко сказал Иосаар и вновь отодвинулся к стене.

***

Иосаар стоял, прислонившись спиной к шершавой каменной поверхности. Его глаза были полузакрыты, по лицу стекали струйки слабого затяжного дождя.

Он не сдвинулся с места, когда Эшшаэль приблизился к нему. Лишь медленно открыл глаза и тихо, будто про себя, заговорил:

***

- Он пришёл утром три дня назад. Я его не узнал. Он совсем не был похож на посланника Хранителя. Обычный странник. Он сказал мне: "Ты избран. Хранитель благослoвляет твой меч". Он приказал привести овцу, как на жертвоприношение в Храм. Мне казалось, что со мной говорит безумец, но я не мог ослушаться. Не знаю, почему. Я вернулся с овцой, а он молча ждал, пока я готовил жертву. А потом... Потом его посох обернулся кипящей молнией. Пламя рванулось вверх, и дым... Дым поднялся в небо, превращаясь в тяжёлую грозовую тучу. Сам странник превратился в прозрачный силуэт. Потом совсем исчез. Но я слышал его голос: "Отправляйся в Сугд. Уничтожь врагов. Накажи предателей. Хранитель предаёт твоему мечу Заваха и Зулема, как прежде - Зивона."

Было раннее утро. Моя жена ещё спала, и я не стал её будить. Я стоял у её постели и пытался понять. Почему он выбрал меня? Конечно, я молился, чтобы Он укрепил мои силы, когда шёл на Зивона. Но я никогда не был примерным прихожанином... И я ведь даже не воин. Я брал в руки меч только чтобы защитить мой город, мою жену. Теперь же я должен их оставить. И что я скажу людям в Сугде? И тогда я сказал себе: "Пусть Он даст мне знак. Мне нужен знак". Я просил о знамении, и я его получил. Загремел гром, и на поля моего отца, только на них, обрушился град.

Три дня я скакал из Авра в Сугд. И три дня туча следовала за мной, подгоняла раскатами грома, стоило мне замешкаться. И с каждым часом становилась всё больше...

***

- Лошади, Иосаар. Эти лошади вам не помогут, - Эшшаэль вздохнул, - Твой план безумен.Но он бы мог удасться с другими лошадьми... и с другими воинами.

- Вы не верите мне, Святейший?

- Разумеется, я верю тебе, Иосаар. Но понять, в чём воля Хранителя, для человека так же сложно, как разглядеть свет звезды в пасмурную ночь.

- Нет, Святейший Эшшаэль. Для меня воля Хранителя, как молния. Я не могу не видеть её даже если закрою глаза.

- Когда-то я тоже думал, что я один знаю истину.

Иосаар досадливо поморщился:

- Истина. Я не знаю истины. Знаю только в чём воля Хранителя.

- Пусть так. Но ты не можешь не понимать, что должен добиться поддержки Правителя. Я окажу тебе любую помощь.

- Мне нужны лошади, Святейший.

Почти у ворот Иосаар резко остановился:

- Мне нужны лошади. Хорошие быстрые лошади и хорошие умелые воины. Помогите мне, Святейший Эшшаэль.

***

Толпа на площади перед Башней встретила их радостным приветственным рёвом. Эшшаэль пытался различить знакомые лица среди тысяч собравшихся, но не мог. В этой толпе не было отдельных людей, все казались частями одного чудовищного неиствующего существа. Безмозглого зверя, который швырял в пыль несчастную вдову, пытавшуюся помешать ополченцам забрать её единственную лошадь, затаптывал насмерть уличного мага, заподозренного в попытке передать сообщение врагам. Для беснующейся толпы уже не имело никакого значения, что лошадь вдовы не привыкла ходить под седлом, а передать сообщение на такое расстояние не смог бы и сам Эшшаэль.

***

- Ты не просишь, ты требуешь моей помощи. Будто Завах и Зулем уже в твоих руках, - раздражённо кричал Правитель

- Это не мой приказ, а воля Хранителя. Каждый, кто ему не подчинится - предатель. И должен быть сурово наказан, - в голосе Иосаара не было никакой угрозы, только спокойная уверенность

- Убирайся. Я не собираюсь выслушивать твою наглую похвальбу. Помолись Хранителю, чтобы дал тебе лошадей. Здесь ты их не получишь.

- Когда мы вернёмся, я разрушу эту Башню.

Иосаар уже повернулся, чтобы уйти, когда Правитель, наконец, справился с оцепенением, вызванным гневом и страхом:

- Остановите его. Никто не будет угрожать мне в моём доме!

Иосаар отшвырнул, как щенка, бросившегося ему наперерез брата Правителя.

В гулкой тишине прозвучал голос тысячника Эфера:

- Это - человек Хранителя. Никто не смеет причинить ему вред.

И тут же тишина сменилась яростными криками, грохотом, звоном мечей.

Десятки недавних товарищей по оружию отчаянно сражались на тесной площадке между фонтаном и дверью. Иосаар и тысячник, раскидывая в стороны противников, прорубали путь к выходу.

Вода из фонтана взметнулась ввысь, и понеслась им вслед, на лету принимая вид готовой затянуться петли. Эшшаэль вскинул руку в почти непроизвольном защищающем жесте. Стена огня выросла на пути водяного аркана, и тот рассыпался бессильными брызгами.

- Почему? - простонал Орев

Звон мечей сместился вниз, затем резко прервался. Радостный гул толпы потряс Башню. Из окна Эшшаэль видел, как через проломанные ворота на площадь выезжали сотни бывших солдат Правителя. Два воина на могучих вороных жеребцах осторожно продвигались впереди отряда, рассекая гудящее людское море.

***

Они вернулись через три дня. Тёмные тени вырвались из мёртвой безмолвной пустыни. И вслед за ними мчались мрачные ряды чёрных грозовых облаков. Всадники взлетели на мост, хлынули по улицам города и застыли на площади перед Башней. Один из них, звероподобный, огромный как медведь, выдернул из-за седла мешок, развязал его и высыпал содержимое.

- К вам ваши друзья в гости, - крикнул кто-то из воинов.

На песке лежали головы обоих вождей пустынников.

Команды Эфера прошелестели над площадью. В воздухе засвистели стрелы с пылающими древками. Огонь медленно, нехотя, полз по окнам и умирал, слепо натыкаясь на исходящее из стен голубое свечение.

И тут на площадь обрушилась буря. Ровная, как копьё, молния рухнула на Башню. Превратилась в гигантскую белую змею и словно проглотила здание. Голубое свечение погасло.

Из пылающей Башни выскакивали, бессмысленно крича, немногие уцелевшие. Выхваченные из темноты отсветами пожара воины растерянно озирались. Лошади пятились от огня. Казалось, ещё секунда, и всадники кинутся прочь.

Спокойный уверенный голос Иосаара перекрыл шум:

- Убейте их. Всех.

***

В предместьях беснующаяся толпа уже врывалась в дома магов, купцов-чужестранцев и просто богачей.

- Смерть изменникам! Смерть чужакам! - ревели тысячи глоток.

Рёв толпы смешался с воем бури. Бешеная зимняя гроза мчалась над городом. Свирепый ветер волочил вырванные кусты, сломанные ветви, поднимал над землёй вихри мокрого тяжёлого песка. Наверное, это был день. Но день этот был темнее самой чёрной ночи. Огненные кнуты молний рассекали густую мглу. В мертвенном свете мелькали изогнутые стволы деревьев, искорёженные строения и прижимающиеся к лошадиным шеям конные. Город корчился, страдая от бури, как от болезни. Красные пятна огня казались воспалением, сыпью на теле больного. Город был отдан на растерзание грозе и демонам. Демонам, таившимся в душах людей. Чёрный дым сотен подожжённых домов поднимался в мрачное безжалостное небо. Яростный ветер раздувал занимающийся пожар.

***

Неяркое зимнее солнце проливало чистый свет на улицы города, отмытые от крови продолжавшимся всю ночь ливнем. Запах гари уже почти не ощущался в свежем после грозы воздухе.

Тысячи воинов замерли у входа в Храм. Подъехавший последним спешился, отдал оруженосцу меч, вошёл в ворота и встал на колени у Священного Огня. Верховный Жрец молча ждал, что скажет вошедший:

- Благословите нас перед походом, Святейший, - эти слова были хорошо слышны всем стоявшим поодаль воинам и жрецам.

- Хранитель да благословит армию и тебя, брат, - глухо проговорил Верховный Жрец.

Губы Иосаара шевельнулись, но только Эшшаэль услышал сказанное.

- Ты не знаешь, какое оно, это благословение Хранителя, старик, - прошептал Иосаар, Защитник Сугда.



© Александр Русинов