Отношения Мастера с Воландом - это классические отношения человека-творца с демоном: человек свой талант отдает духу, а взамен получает от него дары (информацию, видения-"картинки", энергию, силы, при необходимости и "материальную помощь" и защиту от недругов). Порой при этом сам человек не понимает до конца, откуда же именно пришел к нему источник его вдохновения. Мастер, например, уже завершив свой роман, впервые встречается с Воландом лицом к лицу. Причем Воланд делает вид, что он никакого отношения к творчеству Мастера не имеет (точнее, словом Воланд заявляет одно, а вот делом - являя сожженную рукопись - тут же демонстрирует совсем иное).

Вот чего нет у сатаны - так это собственного творческого таланта. Оттого так ненужны, скучны и повторны пакости воландовской свиты в конце московского романа (уже после бала у сатаны).

По православному учению, человек поставлен выше ангелов. И в самом деле "ангел" - это ведь вестник. От почтальона не ждут, чтобы он творчески переиначивал порученную ему телеграмму. Иначе выйдет так, как в январе 1953 года. В стране в ту пору раскручивалась последняя сталинская идеологическая кампания - борьба с безродным космополитизмом. Кампания шла с отчетливым антисемитским привкусом. И вот в те самые дни один епископ подзывает к себе своего послушника и велит ему отнести на почту телеграмму. Телеграммой сельский батюшка уведомлялся о том, что такого-то числа ему надлежит прибыть в собор для получения патриаршей награды - возведения в сан протоиерея. Послушник относит записку на почту. А вот на почте в окошке сидит советская девушка-комсомолка, которая таких слов как протоиерей в жизни не слыхала. В итоге батюшка получает следующую телеграмму: "такого-то числа Вам надлежит прибыть в собор для возведения Вас в сан противоеврея".

Вот что говорят святоотеческие тексты о людях, ангелах и творчестве: "Не ангельское дело творить" (св. Иоанн Златоуст). "Будучи творениями, ангелы не суть творцы" (преп. Иоанн Дамаскин). И, напротив, - "Бог соделал человека участником в творчестве" (преп. Ефрем Сирин).

И это все, между прочим, связано с нашей телесностью. Чтобы наш дух мог повелевать телом, Бог и дал ему дар творчества. "Мы одни из всех тварей, кроме умной и логической сущности, имеем еще и чувственное. Чувственное же, соединенное с логосом, создает многообразие наук и искусств и постижений, создает умение возделывать (культивировать) поля, строить дома и вообще создавать из несуществующего (хотя и не из полного ничего - ибо это может лишь Бог). И это все дано людям. Ничего подобного никогда не бывает у ангелов" (св. Григорий Палама).

Природа ангелов проста и им нечем "руководить", но человек двусоставен, и душа должна владеть телом, а для этого как минимум она должна обладать способностью к властвованию. "Конечно, - поясняет св. Григорий Палама, - мыслительная и разумная природа ангелов также обладает умом, и она могла бы быть названа духом. Однако этот дух не является притом животворным, ибо он не получил от Бога созданное из земли тело, с которым он соединился бы так, чтобы обрести по отношению к нему и животворную и хранящую силу... Мыслительная и разумная природа души одна лишь и создана Богом в большей степени по образу Божию, чем бестелесные ангелы; и это оставалось бы неизменным...".

Лишь человек несет в себе образ Творца творцов. Способность же творить, менять мир и владычествовать над ним вменена человеку вместе с телесностью. Отсюда и важнейший этический вывод: "Ангел неспособен к раскаянию, потому что бестелесен" (преп. Иоанн Дамаскин). Поскольку способность к творчеству связана с телесностью, а раскаяние есть величайшее творчество - то вне тела раскаяние невозможно. Не поэтому ли падший ангел не может покаяться? Не поэтому ли его отпадение невозвратимо и вечно? Не поэтому ли и для человека нет покаяния после выхода души из тела? Не поэтому ли Христос говорит: "В чем застану - в том и сужу"?

Свобода ангелов - одноразового пользования. Они однажды выбирают - с Творцом или против Него. И в этой однажды избранной конфигурации своей воли они остаются навсегда (в отличие от воплощенного духа - человека, который в покаянном творчестве может ежесекундно менять вектор своей жизни).

Сатана - ангел (хотя и павший). И поэтому он сам не может творить. Поэтому и нуждается он в творческой мощи людей. Поэтому и нужны ему Фауст и Мастер.

Воланд одалживает Мастеру свои глаза, дает ему видения. Мастер же (которого Булгаков выводит на сцену в тринадцатой главе) эти видения пропускает через свой литературный гений.

Воланд просто использует Мастера в качестве медиума. Но этот контакт в итоге выжигает талант Мастера, который становится творчески бессилен.


ПРИМЕЧАНИЕ

Вспомним 100 000 рублей, "случайно" выигранных Мастером в лотерею - сумма, которая позволила ему уйти с советской работы и начать писать свой роман.

свят. Иоанн Златоуст. Восемь слов на книгу Бытия. Слово второе. Творения. т.4, с. 15.

преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Спб., 1894, с. 49.

преп. Ефрем Сирин. Толкование на книгу Бытия. // Творения. Троице-Сергиева Лавра, 1901, ч. 6, с. 234.

"Если есть стадо - есть и пастух. Если есть тело - должен быть дух", - почувствовал эту логику Виктор Цой.

цит. по: Вышеславцев Б.П. Вечное в русской философии. Нью-Йорк, 1955, c. 233.

Главы физические, богословские, этические и практические. PG CL. 1145d-1148a. Русский перевод см. в сборнике: Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти, и бессмертии. М., 1991, вып.1. сс. 153-154.

преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Спб., 1894, с. 46.

И это не случайность. "В редакции романа 1934-1936 годов глава с повествованием о событиях в клинике не только имела тот же тринадцатый номер (хотя количество глав было иным), но и название было более "инфернальное" - "Полночное явление"... Только визитер был другой - сатана Воланд (он же в первых редакциях романа - Мастер) собственной персоной, да еще с черным пуделем" (А. Барков. Роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита": альтернативное прочтение. http://m-bulgakov.narod.ru/master-94-1.htm#b3-1). Напомню, что на балу у сатаны Маргарита получает "панагию" с изображением черного пуделя. О том, что Мефистофель является Фаусту в видел черного пуделя напоминать, полагаю, излишне.

"Я утратил бывшую у меня способность описывать что-нибудь", - признавался Мастер в черновиках булгаковского романа (Князь тьмы // Неизвестный Булгаков. М., 1993, с. 98).

ДАЛЬШЕ >>>