На Украине и в Москве пройдут серии миссионерских концертов в поддержку православия рок-группы "Алиса" и известного богослова диакона Андрея Кураева. На прошлой неделе такая акция прошла в Кронштадте. Перед началом выступления Константина Кинчева отец Андрей призвал его молодых поклонников беречь себя, любить Россию и защитить свое главное достояние - свою душу: "Тот, кто сегодня спивается или растаскивает себя по дозам, убивает не только себя - он убивает и Россию". Что привело православного проповедника на рок-концерт? "РГ" удалось взять у о. Андрея , который пишет на эту тему книгу, эксклюзивный комментарий.

- Отец Андрей, вам интересно общаться с рок-музыкантами? Как вы первый раз попали на рок-концерт?

- В мае 2001 года меня буквально взял за руку мой студент из богословского института и повез на "Горбушку". Сказал, что у Юрия Шевчука день рождения, будет концерт, на который Шевчук приглашает меня. Так я впервые попал на рок-концерт: к року я даже в юности относился равнодушно. Я даже не знал, где находится пресловутая "Горбушка": вышел из метро - и пошел в противоположную сторону.

Первое удивление - еще в фойе: несколько человек подошли ко мне и идентифицировали меня: отец Андрей. Я-то думал, что церковная среда и рок-тусовка разделены более четко... А затем подходит ко мне какой-то очень бритоголовый человек и говорит: "Что вы думаете о нашей группе?" - "Что за группа?" - "НЭП" - "Ничего не знаю! Никогда не слышал!" - " А нам Костя Кинчев про вас рассказывал..."

Потом поднялся я в бельэтаж, откуда и взирал на все происходящее. Не знаю, почему, но после этого мероприятия я целый день спал. Честно говоря, только однажды было у меня такое состояние. В 1989 году пришлось посмотреть по телевизору телесеанс Кашпировского. Он обещал, что "если в вашем помещении накурено, то я сейчас сделаю несколько "пассов" - и воздух станет свежим". Я был действительно в весьма прокуренной комнате, и мужики (дело было в телевизионном холле советского посольства в Румынии) с энтузиазмом отнеслись к идее экстрасенса... Я испугался за них: вдруг кому-то покажется, что и в самом деле стало свежее? Тогда ведь вся советская колония ринется в оккультизм. Начал про себя молиться. Все кончилось хорошо: свинарник остался свинарником, не превратившись во дворец. Чуда не состоялось - как я и просил в своей молитве. Но затем я целый день не мог подняться с постели. Ни боли, ни температуры - а сил нет. Куда-то они ушли... Вот нечто похожее было и после первого рок-концерта.

Но сразу после него Шевчук позвал в комнатку, где должно было состояться чествование его дня рождения, и там прошло еще два часа в нормальной беседе. Шевчук вел себя вполне корректно, даже просил прощения за то, что он курит. Самое же интересное для меня было потом - уже ближе к полуночи я вышел с "Горбушки" и оказался в окружении фанов: почитатели Шевчука еще стояли в надежде увидеть своего кумира. И вот эти ребятишки окружают меня - просто потому, что лучи славы от их "солнца" еще озаряют и меня: "Ну, когда там закончится, скоро ли он выйдет?" - "Не знаю, вроде начинают расходиться..." А дальше начался разговор, который меня просто потряс. Один паренек в очках, студенческого возраста, лет 17, ошарашил меня вопросом: "Скажите, а почему в Евангелии от Иоанна нет темы Гефсиманского одиночества?"

До этой встречи рокеры представлялись мне какими-то страшными существами, жить с которыми на одной планете небезопасно. И вдруг встретившись с ними впервые лично, а не через посредство телевизора, я увидел чистые лица, хорошие и умные глаза...

- А как вообще вы относитесь к рок-музыке?

- Я никогда не любил и не понимал рок-музыку. Но это не мешает мне дружить с рок-динозаврами и даже бывать на рок-концертах. Понимаете, есть люди, реальные люди. Представьте себе, такие же проблемы стояли перед священниками лет двадцать назад, когда к ним приходили люди, работающие в органах КГБ. По форме - враги, и вдруг оказывается, что это тоже люди. За погонами у них сердце есть, и там тоже бывает покаяние. Не все люди, которые шли в КГБ, работали против своего народа. Были там и такие структуры, которые действительно защищали Родину. Они не были палачами. Они не занимались слежкой, борьбой с инакомыслием - и как к ним было относиться?

И, мне кажется, сегодня похожая ситуация складывается с рок-культурой: там есть люди.

Очень часто мы, православные люди, плюемся, говоря: "Все эти рокеры одинаковы, все они одним сатанинским миром мазаны". Это слишком легкое и, даже кощунственное решение.

Есть Христовы слова: "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними" (Мф. 7,12). Хотели бы мы, чтобы о нас и нашей вере судили так же "глобально", как мы судим о мире рока? Давайте подумаем - почему православие одних влечет, а других страшит. Когда мы с вами произносим слово "православие", то у нас с этим словом связано воспоминание о чувстве легкости и радости после исповеди, о глазах старца, с которым довелось однажды встретиться, о глубине православной мысли, к которой довелось прикоснуться, о евангельской страничке, которая однажды была "понята"... А какие ассоциации со словом "православие" у людей, стоящих вне Церкви? Для них это синоним скучной проповеди и приходской злюки. Как видим, слово одно, но только для разных людей оно сопряжено с совсем разными представлениями.

Ну вот, точно так же и со словом "рок". Для православных людей это прежде всего обозначение сатанеющей толпы. А для части людей, любящих рок, упоминание этого слова пробуждает воспоминание о совсем ином: о катарсисе, пережитом на рок-концерте, о совестном ожоге, причиненном точным поэтическим образом, о чистой поэзии, которая ложится на гитары Шевчука и Кинчева...

- Кинчев - самый миссионерский рокер?

- Кинчев сам себя проповедником не считает, но реально делает миссионерскую работу. Его диски несут людям простое сообщение: оказывается, для того чтобы быть православным, не надо убегать в былые века, не надо эмигрировать в прошлое. Не надо искусственной стилизации под сарафанчики, матрешки, лубки и. т. д. Можно быть человеком современного стиля жизни и при этом все равно быть человеком очень архаичной, традиционной религии. Православным можно быть сегодня. Прописка в XXI веке не является противопоказанием к тому, чтобы быть христианином.

Однажды Константин позвонил мне домой и предложил работать вместе, то есть сопровождать моими проповедями его концерты . Вот после этого несколько дней я провел во вполне печальных размышлениях.

Печаль, как известно, рождается из-за несовпадения желаний и возможностей. Предложение Кинчева вполне соответствовало моим желаниям. То, что он предложил, - это же ведь мечта миссионера. Оно открывало возможность обратиться к тем людям, которые заведомо никогда не бывают в храме (а миссионер - это тот, кто работает как раз за пределами храма). Это аудитория и молодая, и думающая (поскольку "Алиса" это отнюдь не "На-На"). А значит, слово, обращенное к ним, может оказаться отнюдь не бесплодным.

Кроме того, ведь здесь изначально выигрышная позиция для миссионера. Конечно, обращаться к аудитории, разгоряченной рок-концертом, невозможно. Но можно сделать иначе. Кинчев приезжает, дает концерт, а в конце говорит: "Если вы меня любите, если я вам дорог, так знаете, есть такой английский принцип: кто любит меня, люби мою собаку, то есть если вы меня любите, а я люблю книги отца Андрея Кураева, который любит православие - короче, завтра в таком-то месте мы с отцом Андреем будем, и чтоб вы все там были. Только трезвые". И потом уже, на следующий день, можно было бы с ними говорить.

Итак, с одной стороны, очень хотелось согласиться.

Но, с другой стороны, миссионер все же должен людей не к себе приводить, а в Церковь, он не должен противопоставлять себя Церкви. Он не может жить вне того сословия, к которому сам принадлежит, то есть к сословию духовенства. А здесь есть свои принципы кастовой этики и этикета. И вот я просто представил себе: хорошо, если я скажу "да" (причем надо заметить, что я посоветовался с владыкой Иоанном Белгородским, который сказал: "Да. Хорошо. Можно", а затем и несколько серьезных священников мне сказали: "Хорошая идея")...

Честно говоря, поначалу я просто испугался. Я представил себе, какой слух поползет по монастырям: мол, у Кураева совсем крыша уехала, он уже дошел до того, что с рокером выступает... Все будет перетолковано и переврано в худшую сторону: кто-то начнет рассказывать, что Кураев сам с гитарой пляшет, голый и пьяный... Мне бы потом не отмыться от ярлыка "супермодерниста". Тень осуждения пала бы и на мои лекции, и на мои книжки. И в конце концов со временем моя аудитория в точности совпала бы с аудиторией Константина Кинчева, то есть стала бы только нецерковной - что для меня оказалось бы все-таки сужением.

Миссионер должен людей приводить в реальную Церковь, какая она есть, со всеми ее проблемами и болячками, а не в книжную лавку, не в красивую идею и не к себе. Поэтому не стоит конфликтовать с духовенством. Надо уметь от чего-то отказываться, ждать, потихоньку объяснять.

Так я в очередной раз наткнулся на принципиально нерешенный в нашей Церкви вопрос - где же сегодня граница допустимого в деятельности православного миссионера.

Из житий святых мы знаем о подвижниках, которые приходили к проституткам в их блудилища ради проповеди покаяния. Древними юродивыми мы готовы сегодня восхищаться... Ну а сегодня как расценить поступок миссионера?

- Вы сравниваете рокеров с юродивыми.

- Юродивый - не значит сумасшедший и не значит бомж. Юродивый значит - человек, который выламывается из привычных социальных стандартов поведения ради того, чтобы обнажить перед людьми слишком затертую и привычную истину.

Кинчев - юродивый не среди христиан. Он юродствует среди рокеров (которые, в свою очередь, юродствуют среди обывателей). Легко протестовать против далекой власти (которая скорее всего и не знает о твоем протесте и не снизойдет до мести). Труднее идти против мнений близких людей, выступить против привычек своей компании. Кинчев, отказывающийся от алкоголя и мата, сообразующий свое творчество со своей ортодоксальной верой, оказывается пловцом против течения.

- Знает ли Кинчев, что его работа вызовет критику не только со стороны либералов, но и со стороны церковных людей?

- Конечно, знает - ведь он не ребенок и не неофит. Он уже 10 лет в Церкви. В старых книгах легко читать советы о том, что с эллинами надлежит быть похожим на эллинов, а с иудеями надо говорить на языке иудеев. Легко восхищаться мудростью древних миссионеров и благоговеть перед иконописными ликами древних юродивых. Ну а с сегодняшними людьми можно ли быть сегодняшним, с русскими можно ли быть русским, а с молодыми - молодым?