- Если не брать в расчет Священное Писание, то какова, по вашему мнению, роль книги с точки зрения прихода человека к вере?
- Люди разные и их пути к вере тоже - разные. Бывают пути совершенно "некнижные". Этим летом я был в украинском городе Новоазовске и беседовал там с одним священником. Он недавно пришел в Православие, а в начале 90-х это был активный баптистский проповедник. Этот батюшка и рассказал мне историю своего обращения. Однажды он решил зайти в православный храм, чтобы там подискутировать со священником. Священник был занят и сказал: "Знаете, у меня сейчас абсолютно нет свободного времени - надо срочно ехать на требы; но если уж вам так нужно поговорить, то за время, пока я буду переоблачаться, мы, возможно, успеем пообщаться". Батюшка заходит в какую-то комнатку, начинает переоблачаться; сзади же стоит этот молодой баптист и расстреливает его пулеметными очередями евангельских цитат, якобы опровергающих Православие. Священник слушает молча, без всяких возражений, и вдруг, снимая с себя наперсный крест, он поворачивается к этому юноше, резко подносит крест к его лицу и говорит: "Целуй!"...
Когда этот бывший баптист (нынешний православный священник) рассказал мне эту историю, он добавил: "Не знаю, что вдруг со мной произошло, но я без всяких споров поцеловал протянутый батюшкой крест, и почувствовал себя, как младенец, нашедший, наконец, титьку матери. Младенец успокаивается, ему ничего больше не надо. Так и я почувствовал, что этот храм - мой дом, и здесь живет Истина, которую я так долго и безуспешно искал. Мне никуда больше не надо идти, я нашел Ее!"
Так что бывают случаи абсолютно "некнижных" обращений (я думаю, что их даже большинство). Но я бы сравнил книгу с лекарством, лежащим на аптечной полке. Есть какое-то лекарство, которое не нужно всем, а кому-то даже и вредно, но если оно нужно и помогает хотя бы 0,1% людей, то такое лекарство должно быть в каждой аптеке (например, инсулин).
Точно также и в мире церковном - книги нужны не всем, но есть люди, которым они необходимы. Книга дает возможность избавиться от засилья газет и газетных сплетен. Книга дает возможность мыслить, в отличие, например, от телефильмов, когда поток информации с большой скоростью проносится мимо тебя, не давая возможности регулировать ее скорость. Книга же дает возможность спокойно осмыслить какой-то эпизод, вызвавший недоумение или, наоборот, поразивший тебя. Вновь и вновь открывая нужную страницу, можно обдумать этот эпизод с разных сторон, подыскать аргументы "за" или "против".
Книга восполняет нехватку знаний или мудрости, рассудительности у твоих обычных (или случайных) собеседников.
Книга помогает увидеть мир глазами былых поколений, а не нынешних журналюг.
Так что книга нужна. Другое дело, что в сегодняшнем мире статус церковной книги резко изменился. Во-первых, потому, что никогда в истории еще не было такого легкого доступа человека к книге, как сегодня. История еще не знала такого общества, которое сложилось в XX веке - общества всеобщей грамотности. Кроме того, книга, в том числе и церковная, никогда не стоила так дешево, как сегодня (томики Ленина, напечатанные в советский период, не в счет). Не только приобрести чужую книгу, но и издать свою сегодня доступно и дешево как никогда. Добавлю к этому, что сегодня в Церкви отсутствует цензура: и внешняя (общецерковная), и внутренняя.
Как работала цензура "внешняя" (по отношению к распространителю некоей книжки) - рассказывается в только что изданной в Петербурге книге Ирины Грицевской "Индексы истинных книг". Оказывается, житие Василия Нового с мытарствами Феодоры в Руси XVI-XVII веков относили к апокрифам: "А Василии же новый и Андрей Уродивы и Мефодий Патрьский и странник подобает о сих вещаго и ведущего вопрошати, аще истинна есть". И в XIX веке цензор профессор Московской Духовной Академии П. С. Казанский боролся с подобными текстами: "Чаще издаются повести, полные самых странных чудес, одним словом, духовные романы о мытарствах, жития Андрея Юродивого, Иоанна Новгородского и т.п. Все эти сочинения представляются большей частью безграмотными. Сколько приходилось исправлять или останавливать книжек, направленных к распространению суеверных понятий в народе. Сколько раз ко мне приносили житие Киприана и Иустины, домогаясь пропуска. Совесть не позволяла, хотя из Четьи-Минеи выбрали. Ругатели духовной цензуры знают ли эту неустанную службу цензуры духовному образованию народа?" (Переписка проф. МДА П. С. Казанского с А. Н. Бахметовой. Письмо от 8.2. 1868 // У Троицы в Академии. 1814-1915. М., 1914, с. 525).
Сегодня же именно эти "духовные романы" (дополненные уже прямыми "интервью" с бесами) заполонили церковные лотки.
И это потому, что нет еще и внутренней цензуры. Внутренняя цензура - это церковная традиция, впитанная человеком или с молоком матери, или полученная в ходе нормального, очного богословского образования. Но у большинства современных церковных издателей (как газет, так и книг) нет ни богословского образования, ни опыта роста в Православной Церкви, то есть это, в основном, неофиты. В итоге не приходится удивляться, что к церковным прилавкам находят свой путь настоящие монстры - книги, содержащие самые дикие суеверия. Для примера: "Одному из моих друзей, никак не хотевшему расставаться с привычными страстями, старец сказал, что ему не удастся в этой жизни отмолить свои грехи, но по милости Божией ему предстоит родиться бычком. Бычок в смирении проживает свои год-два, жуя то, что дают и идя туда, куда ведут, пока не зарежут и тем самым не освободят к лучшей жизни. Приятель этот рано умер... Вообще, блаженный утверждал, что почти вся домашняя скотина, за исключением собаки - люди. Лошадью отрабатывает грехи тот, кто мало трудился, коровы тоже люди, а волком становится тот, кто мучил людей" (иером. Агафон. Повесть об Иоанне, затворнике Старо-Шаговском. Иваново, 1994, с. 20). Увы, эта книга издана в Ивановской епархии, а не в бурятском буддистском дацане...
Как бороться с такого рода книгами? Тем же оружием - книгами, внятно разъясняющими православную позицию по тому или иному вопросу.
- Какая, по Вашему мнению, книга в современной литературе имеет наибольший миссионерский эффект и наоборот, какая (из встретившихся Вам) может надолго оттолкнуть человека от Церкви?
- Я думаю, что ничего более сильного, чем "Исповедь" блаж. Августина никогда ни один миссионер уже не напишет.
Но, с другой стороны, мне сейчас с некоторой горечью и разочарованием придется сказать о том, что сильная, эффективная с миссионерской точки зрения книга - не всегда лучшая. Например, книга Владимира Вейника "Почему я верю в Бога" чрезвычайно эффективна с точки зрения прихода людей к вере, но совершенно несерьезна с точки зрения богословия и даже той самой науки, которую Вейник представляет. Я считаю просто позором для Церкви, что эта оккультная книга продается во многих храмах и монастырях. Но, несомненно, она очень эффективна и приводит в Церковь сотни людей с компьютерным складом ума. Правда, приходя через эту книгу в Церковь, они плохо отличают мир Православия от мира оккультизма.
Или возьмем различные сборники чудес, книги типа "Православные чудеса XX века". С миссионерской точки зрения они очень эффективны, но дальше возникает вопрос: а куда они приводят человека? В мир Православия или в мир некой общечеловеческой магии, которая в данном случае просто выражает себя через православную символику? Что я имею в виду под миром общечеловеческой магии? Понимаете, есть люди, которые ходят в православный храм, искренно считают себя православными, но, по сути, специфически христианские догматы для них не так уж и важны. На самом деле такой человек идет в церковь, чтобы вымолить себе какую-нибудь поблажку в земной жизни, и ему абсолютно все равно к кому по этому вопросу обратиться. "Батюшка, у меня сын пьет, скажи, какому Господу Богу я молиться должна?". То есть ровно с той же легкостью и по тем же мотивам, по которым такой человек шел в храм православный, он пошел бы в любую секту, к любому целителю, в любую языческую общину, попадись ему тогда другая литература или другой проповедник.
Что касается второй части вашего вопроса, то я могу назвать прекрасный пример антимиссионерской литературы. Недавно ко мне в руки попала книга одного грузинского архимандрита под названием "Адамов грех", автор которой на двухстах страницах доказывает, что все некрещеные младенцы идут во ад. Читая ее, я внутренне благодарил Господа за то, что пришел в Церковь 20 лет назад, а не сейчас. То есть, если бы сейчас я находился в числе сомневающихся, то увидев подобную книгу, я бы не пришел в такую Церковь точно. Кстати, если обосновывать ту или иную позицию патристически, то у оптинских старцев, в частности, у Варсонофия была совершенно противоположная позиция относительно участи некрещеных младенцев.
- Каково ваше отношение к экранизациям литературных произведений?
- В литературных произведениях серьезных авторов, для того чтобы их понять, надо "жить" долго, может быть, несколько недель или месяцев, а кинематограф - это калейдоскоп, где все проносится за секунды...
Сами же экранизации бывают очень разные. Например, я убежден, что экранизация "Собачьего сердца" получилась лучше, чем одноименная книга Михаила Булгакова. Но такое бывает редко. Что касается последней многосерийной экранизации "Идиота", то, судя по тем отрывкам, которые я смотрел, это очень сильная постановка. Я сам не ожидал, что этот фильм мне понравится. Потому что Достоевский - мой любимый писатель, и я слишком ревниво отношусь ко всем попыткам его экранизировать.
Но если к экранизациям классики подойти с другой стороны, с точки зрения миссионера, то окажется, что все то, что сегодня учит думать, учит сложности - это наш союзник. Физика - наш союзник, математика - наш союзник и т. д. Давным-давно один мудрец уже прописал экуменическую недискуссионность и безмыслие как рецепт против социальных волнений. "Если не почитать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить драгоценных предметов, то не будет воров среди народа. Если не показывать предметов, побуждающих желание иметь их, то сердца народа не будут волноваться. Поэтому совершенномудрый, управляя страной, делает сердца простолюдинов пустыми, а желудки полными. Такое управление ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у людей не было знаний и страстей, а имеющие знание не смели бы действовать" (Лао-цзы. Даодэцзин, 3).
Ну - чем не "Великий Инквизитор"? Современные "инквизиторы" от "нового мирового порядка" обеспечивают "затасканное счастье хорошо откормленного, вымытого и подвергнутого психоанализу, напичканного приятными впечатлениями и научно обоснованными оргазмами скота. Чтобы избавить человека от покаяния, ему даже могут предло-I жить радость экстаза" (Клеман О. Вопрос о человеке // Беседа № 3, Ленинград-Париж, 1985, с. 96).
Вот это и есть сегодняшний новый мировой порядок: забота о том, чтобы человек отучился думать и I только жевал рекламную жвачку. В I этих условиях все то, что учит человека мыслить, учит "плыть против течения" - наш союзник. Достоевский - это человек, который учит думать, а потому даже плохие экранизации по Достоевскому будут работать на нас.
- А как Вы думаете, нужна ли хорошая художественная книга о Христе, подобная "Сыну Человеческому" о. Александра Меня?
- Я вообще не воспринимаю художественных произведений на евангельские темы. Для меня все это слишком серьезно, чтобы играться, а художественное произведение - это все-таки некая игра. Но, опять же, то, что не съедобно лично для меня, может оказаться съедобным для кого-то другого.
И еще один момент. Одно дело - это романы на евангельские темы, появлявшиеся в XIX веке ("Камо Грядеши" Г. Сенкевича, пьеса К. Романова "Царь Иудейский" и т. д.), и другое дело - современный мир. Это игровая цивилизация как таковая, где все кругом является некой матрицей, виртуальной реальностью. Роман о Христе, появившийся сегодня, будет восприниматься людьми, как предложение поиграться Евангелием. Это слишком хорошо может быть сегодня воспринято (вообще для миссионера существует большая опасность, когда его всегда хорошо принимают. Может возникнуть иллюзия, что там, где я сейчас сижу, христианство и так уже есть, поэтому идти мне никуда не надо).
Впрочем, в России все художественные произведения о Христе будет ждать печальная участь. Их будут сравнивать с "Мастером и Маргаритой" Булгакова и, естественно, отдавать предпочтение булгаковской версии - как самой игровой...
© дьякон Андрей Кураев
© Беседовал Роман Маханьков.
© Печатается в сокращении.
Полный текст читайте в 3-м номере альманаха православного миссионера "Призвание"
