Однажды мы с тетей Бугго запаслись липкими пирожными и тетрадками и устроились в библиотеке на целый день. В доме кишели совершенно ненужные гости. Один из них сунулся было к нам, но из полумрака тетя ловко метнула в него пирожным и попала в глаз. Гость исключительно тонко вскрикнул (хотя это был мужчина) и захлопнул дверь. Больше нас не тревожили.

Я читал жития эльбейских святых, а тетя усердно строчила в своей тетрадке, то и дело облизывая крем с пальцев и оставляя на страницах пятна.

- Подумать только, тетя Бугго! - сказал я, отрываясь от экрана. - Святой Ува настолько глубоко погрузился в Писание, что после его смерти все увидели у него в груди вместо сердца книгу.

Тетя заинтересовалась и отложила свою тетрадь.

- А как они это увидели?

- Враги рассекли ему грудь мечом, - сказал я, боясь расплакаться, так я был растроган.

Тетя Бугго некоторое время смотрела на меня из-под длинных ресниц и машинально отколупывала от пирожного мармеладку, а потом рассмеялась.

- Как-то раз я видела человека, у которого вместо сердца была бутылка арака. В прямом смысле.

- Тетя! - вскрикнул я, и слезы с силой брызнули у меня из глаз, как из резиновой игрушки.

Она придвинула мне тарелку с расковырянными пирожными и примирительно произнесла:

- Ладно тебе! Ничего лучшего он не заслуживал.

Круглая сумма в кармане и слава самой хитрой и отважной женщины Торгового Треугольника позволили капитану Бугго Анео начать триумфальное шествие по портовым барам и фрахтовым конторам космопорта Хедео.

Члены экипажа "Ласточки" разделяли славу своего капитана - каждый по-своему. Крошечный, лохматый механик-недокормыш Охта Малёк застенчиво выбрался из подполья машинного отделения, завладел своей долей выплат по контракту и сгинул в необъятном чреве местного рынка запчастей и деталей. Рынок прилеплялся к северной

границе строений и служб космопорта. Обнесенный рваной медной сеткой, кое-где зеленой, кое-где горящей, точно зачищенный электропровод, рынок был подобен раздутому клещу на теле упитанного животного. Строго говоря, это определение полностью соответствовало действительности: торговые и обменные палатки, размещенные внутри "пузыря", насыщались обломками кораблекрушений, обрывками капитальных ремонтов, объедками реконструкций, а также списанным и краденым добром.

Рослые белокожие хедеянцы, на рынке - жуликоватые и веселые, поначалу глядели на маленького, заросшего космами Малька свысока и насмешничали без зазрения совести. Но сломанные запчасти в ящиках для "дешевых покупателей" сами собою льнули к коротеньким пальцам механика и, как представлялось, исцелялись от одного их прикосновения.

Охта покупал, безошибочно отбирая лучшее, а его способ торговаться вскоре начал вызывать всеобщее восхищение. Щупленький и некрасивый по любым меркам, он впивался в предмет, которого вожделел, и делался несчастным. Он страдал не только лицом, но как бы всем организмом. Охта заболевал на глазах у продавца - заболевал опасно и неизлечимо. Казалось, еще мгновение, проведенное в разлуке с той или иной деталью, - и из ушей Малька хлынет кровь, а глаза навек погаснут и подернутся тусклой радужной пленкой. При этом Охта тихо бормотал, одной рукой тиская купюру, а другой лаская деталь - прощаясь с нею навек. И сердца прожженных торгашей лопались и взрывались, а детали, за которые они намеревались было запросить не менее гульдена, уходили за пару штюберов.

Совершенная сделка производила волшебный эффект. Деталь, какой бы крупной она ни была, в тот же самый миг исчезала под одеждой Малька. Куда он ее прятал - оставалось загадкой, потому что после этого, сколько ни вглядывайся, ни одного оттопыренного кармана на Охте Мальке не обнаружишь. Он словно бы поглощал то, что отныне принадлежало ему, поглощал физически, и после этого преображался, делался весел, косноязычно болтлив и даже развязен. Охта принимался бродить по лавке, трогал все, что под руку попадется, лопоча и на ходу устраняя неисправности - просто от восторга.

Вскоре его уже зазывали наперебой и повсюду кормили и угощали, но даже пьяный, с мутным взором и расплывшейся улыбкой, Охта продолжал лечить моторы, спасать дросселя и целить передачи и поршни. В конце концов Бугго, не на шутку обеспокоенная перспективой потерять механика, разыскала Малька - тот полулежал в мастерской на задах какой-то лавки, окруженный восхитительными мудреными штуками, как султан в серале, и пребывал в наркотическом полусне.

Бугго небрежно сказала:

- А, это ты, Малёк! Я сегодня прогревала двигатель "Ласточки" - там что-то стучит. По-моему.

Охта Малёк медленно встал и пошел за капитаном на корабль. Там он постоял, видимо, что-то припоминая, а после нырнул в машинное отделение и растворился в нем.

Второй офицер "Ласточки", Калмине Антиквар, отдыхал по-своему. Он обстоятельно и со знанием дела обзаводился новой одеждой и аксессуарами. В частности, приобрел несколько элегантных тростей, машинку для моментальной шнуровки, шейные платки из настоящего шелка и три булавки для прорезных застежек. Из одежды стоили упоминания пять рубашек с пышными ленточными рукавами и две - с высокими манжетами на шнурках; а также воротники: стоячий серебряный с заостренными концами длины "середина уха", стоячий черный закругленный, закрывающий шею до середины затылка, отложной оттягивающий, открывающий шею до седьмого позвонка, и еще несколько из металлического кружева.

В рубке и кают-компании Бугго то и дело натыкалась на лакированные планшетки "Усовершенствованной мужской моды шестого сектора", "Галактического денди" и даже консервативного издания Модного торгового дома "Альвадор": "Хорошо одетый мужчина, версия А: гладкая белая кожа" (существовали еще версии "В: гладкая черная кожа", "С: пушистая белая", "Д: лохматая рыжая", "Е: серая, струпья", "Е-а: серая, складки" и так далее, всего шестьдесят две версии).

Галлга Хугебурка, старший офицер, повсюду сопровождал Бугго. Она переживала свой медовый месяц с космосом, а Галлга ее охранял. И даже купил маленький лучевик, который удобно носить в рукаве. Должно быть, в этот пистолетик был незаметно встроен генератор устрашающих инфразвуковых волн, которые безошибочно улавливались местным жульем, потому что за все время пребывания "Ласточки" на Хедео никто из воров и громил даже близко не подходил к Бугго.

В конце концов Бугго заключила небольшой и чрезвычайно выгодный контракт по перевозке учебного оборудования для Военно-Космического университета Вейки. Вейки - небольшая планета в пятом секторе, где условия жизни настолько плохи, что курсанты обходятся без тренажеров.

Во фрахтовой конторе "Насио и Кренчер" капитана "Ласточки" встретили как долгожданную гостью.

- Наслышаны! Дорогая госпожа Анео, наслышаны! - загудел, ворочая бритой головой на короткой шее, господин Насио. По форме эта голова была близка к прямоугольному параллелепипеду, чуть обточенному по углам.

Господин Кренчер, худой, но гораздо менее подвижный, молча кивал на каждый вскрик своего компаньона. Бесцветная, неживая белизна его кожи подчеркивала сероватый цвет выставленных в улыбке зубов.

- У нас есть для вас, дорогая госпожа Анео... - продолжал Насио. - Ну это прямо для вас! Я когда увидел контракт, то так и сказал своему компаньону: "Дорогой господин Кренчер! Можете меня убить, можете меня сдать в дом печали, можете даже отрубить мне большой палец на правой руке - но это контракт специально для дорогой госпожи Анео!".

Господин Кренчер тихо опустил голову, как бы кивая.

- Когда вы ознакомитесь с условиями, вы не сможете отказаться! - выкрикнул господин Насио словно из последних сил и промокнул лицо полотняным платком на ватине.

Бугго изящно плюхнулась на жесткий стул, стараясь не касаться прямой спиной выгнутой никелированной спинки, заложила ногу на ногу, показала острую девичью коленку в красном чулке, протянула руку за контрактом и небрежным движением пальца отвергла кофе, предложенный на дистанционно управляемом подносе-самокате.

Хугебурка с деланно-скучающим видом уселся в кресло у окна, взял с подоконника исцарапанную планшетку и принялся просматривать старые коммерческие объявления. Бугго читала контракт, а компаньоны - один спереди, другой сбоку - пытались расшифровать выражение ее лица. Наконец Бугго щелкнула ногтем по экрану, проговорила: "Думаю, это мне подходит" - и передала контракт своему старшему офицеру.

Хугебурка тоже не нашел в документе никаких изъянов. Сумма приличная, страховка в порядке, курирует груз военное ведомство пятого сектора. Вылетай хоть сегодня. Бугго встретилась с ним глазами, и он кивнул.

После этого господин Кренчер опустил красноватые морщинистые веки и словно погрузился в сон, а господин Насио бурно обрадовался и стал хвататься за фоновизоры и мятые блокноты "Для деловых записей". Бугго с подчеркнутой элегантностью протянула ему руку, подтвердила время и место встречи и зацокала прочь. Хугебурка двинулся следом за своим капитаном.

Бугго любила склады. Ей нравилось, как там пахнет. Горьковатый пыльный запах шарикового наполнителя волновал ее ноздри. На стеллажах с разноцветными пластиковыми контейнерами дремали таинственные предметы. В получении груза всегда остается что-то от праздничного подарка, пусть даже сюрприз сопровождается накладными, описями и дополнительными актами осмотра двух таможенных служб.

Терминал "Лакка" (последняя буква хедеянского алфавита) находился на самом краю космопорта. Дальше простиралась голая равнина. Она тянулась до самого горизонта, ровного, как натянутая нить, и лишь слева чуть потревоженного башней стереопередающей станции, похожей на ложку.

В пятидесяти лигах начинался пышный хедеянский лес, прорезанный дорогами и разрываемый проплешинами небольших городков, славных мягким климатом и экономическим процветанием, но это было очень далеко - совсем другой мир. Стоя возле терминала и ожидая, пока на желтом вертлявом каре подъедет служащий и откроет рифленые металлические ворота, Бугго втягивала носом пыльный воздух, и ей казалось, что она - на краю обитаемой Вселенной. Теплый ветер, прилетавший из пустоты, лизал ее щеки, приклеивал к телу просторный комбинезон, вычерчивая под тканью остренькие, незрелые формы.

Прямо на ее глазах серое поле исторгло из себя двух вертящихся пыльных червяков. Червяки росли, сближаясь головами и делаясь все толще, а затем, обдавая Бугго, Хугебурку и господина Насио ароматами разогретого металлопластикового корпуса, прогорклой смазки и пыли, у терминала затормозили одновременно два автомобиля: один доставил четверых грузчиков во главе с бригадиром, второй - господ в военной форме. Бугго и Хугебурка, не сговариваясь, разделились: капитан направилась к представителю заказчика, а ее старший офицер - к рабочим.

Военный господин назвался младшекомандующим Амунатеги, руководителем закупок для Университета Вейки; его спутник сухо отмахнул рукой и буркнул: "Таможня Хедео", сунув при этом Бугго бумажное удостоверение. Бугго изучила документ, выписала в свою планшетку имя таможенника и его служебный номер, после чего с легким наклоном головы вернула бумагу. Таможенник чуть покривил узкий рот и сказал: "Хм". Больше он не произнес ни звука и присутствовал при погрузке серой тенью. То и дело он взмахивал штампом на длинной пластидревесной рукоятке, пятная узкие полоски бумаги при опечатывании контейнеров.

Полную противоположность таможеннику являл господин Амунатеги - в изящном ярко-синем мундире с алыми шнурами-косичками, рослый, очень смуглый, с острым носом и вызолоченными зубами. Если бы Бугго и не сочла его красивым, представительным мужчиной, то в любом случае по его манере держаться сразу бы поняла: вот человек, который привык нравиться. После отставки он располнеет, но ухватки красавца умрут только вместе с ним. Хугебурка глядел на военного представителя насупленно - он тоже уловил эту победоносность и втайне злился на нее.

Бугго завладела накладными, сверила оттиск печати военного ведомства пятого сектора на документе с тем, что имелся у представителя заказчика, после чего шагнула в глубину склада - словно вошла под своды дворца.

На высоких стеллажах ждали контейнеры. Лампы уже зажгли - под потолком пробежали синеватые волны, постепенно созревая и становясь белыми. Яркий свет проникал в каждый уголок терминала; любой предмет, любая фигура отбрасывали здесь резкую тень. В дальнем конце уже ворочались два погрузчика, к ним цепляли пустые тележки.

К господину Насио подошли рабочие. Хугебурка чуть в стороне поглядывал на их спины в форменных куртках с надписью "Лакка". Один из грузчиков что-то жевал, второй оглядывал стеллажи с хозяйским неодобрением, в привычном недовольстве, оттого что опять придется разгребать устроенный кем-то беспорядок.

Начали с желтых контейнеров.

- Что здесь? - спросила Бугго, уткнувшись в пачку накладных.

- Компьютеры, - объяснил господин Амунатеги.

- Откройте, - потребовала Бугго.

Сорвали тонкую проволочную пломбу, сняли крышку. Бугго и таможенник по очереди пошарили в наполнителе, осмотрели компьютер, после оба сделали у себя пометки, и таможенник кивнул, чтобы контейнер закрыли. Остальные вскрывать не стали, удовлетворившись проверкой индикатором "оружие-наркотики", который имелся у таможенника.

Дребезжа, приблизился автопогрузчик. Желтые контейнеры были переложены в кузов, надежно схвачены опускающимся стальным коробом и увезены в сторону "Ласточки". Хугебурка сел в кабину водителя.

- Ну, - повернулась Бугго к господину Амунатеги, - что у нас дальше?

Далее следовали - в красных ящиках - новенькие планшетки, несколько базовых стратегических пакетов и разная мелочь, вроде карандашей и бумажных бланков для приказов и завещаний.

Господин Насио сопел, отирал лицо, топтался на месте и сильно скучал. Он обязан был присутствовать при акте перехода груза из рук в руки - этого требовали формальности. Бугго постепенно начинала его раздражать: дама проявляла занудство совершенно не по делу. Заказ более чем солидный. Бугго без устали копалась в наполнителе, который, наэлектризовавшись, лепился к ее одежде и волосам, перебирала и терла пальцами совершенно невинные предметы и то и дело просила таможенника подвергнуть дополнительной проверке на наркотики какую-нибудь бутылочку с чертежной тушью.

Господин Амунатеги тоже заметно утомился. Он перестал улыбаться и даже пару раз дернул пальцами левой руки манжету правой.

Второй погрузчик тоже наконец отбыл, а вскоре вернулся первый и с ним старший офицер "Ласточки".

- Калмине руководит погрузкой, - сказал он в ответ на молчаливый взгляд Бугго.

- Первый грузовой трюм?

- Да.

- Он знает количество контейнеров?

- Разумеется.

Господин Насио поискал глазами, куда бы сесть, и пристроился на нижнюю полку стеллажа, сильно согнув спину и вытянув вперед неподатливую толстую шею.

Бугго потерла руки, оживленная и веселая.

- Теперь, я полагаю, зеленые.

И перелистнула страницу в пачке сшитых шелковой нитью накладных.

- Зеленые и голубые, - уточнил господин Амунатеги. - Груз однороден. Муляжи, имитирующие химическое оружие. Гранаты для полевых тренировок.

Бугго кивнула, отдавая приказ жующему грузчику. Тот снял первый зеленый контейнер. Не дожидаясь распоряжений Бугго, крышку сняли. Господин Амунатеги лично вынул несколько муляжей, изготовленных из тонкого пластика. Бугго приняла из его рук одну гранату, с любопытством осмотрела, задержав взгляд на маркировке - желтая полоса с красной точкой.

- Нервно-паралитического действия, - определила она.

- Совершенно верно, - отозвался господин Амунатеги с одобрением. - Маркировка, как вы видите, стандартная, международная. Корпус пластиковый. Здесь - надрезы. При метании граната должна разрываться.

Таможенник чиркнул по гранате индикатором.

- Внутри - песок, - продолжал Амунатеги, отбирая у Бугго гранату. Он любовно огладил продолговатое, заостренное тельце муляжа и погрузил его в белоснежное кружево синтетических опилок.

- Всего десять тысяч штук, - задумчиво молвила Бугго, оглядывая ряды голубых и зеленых контейнеров.

Насио на миг приподнял голову, приложился макушкой о верхнюю полку и басовито застонал.

- Ладно, ограничимся индикатором, - приняла решение Бугго. И сунула бумаги таможеннику: - Заполните эту графу, пожалуйста. Вот здесь: "Для служебных отметок".

Таможенник взвел серую бровь и скучно поглядел на Бугго.

- Укажите, что при досмотре шестисот контейнеров, содержащих десять тысяч муляжей гранат с химической начинкой (реально - песок), был использован индикатор оружия, а вскрытие ящиков для визуального досмотра не производилось.

- Это обычная практика, - подал голос Насио. - Вскрытие груза производится по личному требованию одной из сторон в исключительных случаях.

- Насколько я могу судить, госпожа Анео - сама по себе исключительный случай, - галантно произнес младшекомандующий Амунатеги.

Бугго не обратила на эту любезность ни малейшего внимания, поскольку была занята бумагами.

- Вот здесь, - напирала она на таможенника.

Не говоря ни слова, тот вписал в накладную короткую фразу. Почерк у него был неразборчивый, с сердитыми закорючками, так что Бугго сразу ощутила к надписи полное доверие.

Глубина терминала огласилась механическим воем: кар с тремя прицепленными тележками разворачивался у стеллажей. Тележки, еще не нагруженные, вихлялись, и последняя из них задела стеллаж, так что несколько контейнеров на верхних полках качнулись.

- Держите же! - вскрикнул Амунатеги так пронзительно, что у Бугго зазвенело в голове. Она глянула на рабочих: один из них подставил руки и удержал голубой контейнер, второй - как бы не желая мешать товарищу - сонно стоял рядом и глядел в стену. Амунатеги плюнул и вышел из терминала.

"Ласточка" загрузила оба трюма. У себя на корабле Бугго угостила Насио и Амунатеги чогой и араком (таможенник откланялся сразу после того, как последний голубой контейнер занял место на тележке, и ушел пешком, уверенно петляя среди сверкающих на солнце ангаров).

- Странно, - сказал Хугебурка своему капитану, когда деловые партнеры, полностью удовлетворенные завершением работ, покинули корабль.

- Что именно? - блаженно осведомилась Бугго.

- У этого Амунатеги губы поменяли цвет.

- А ну вас, Хугебурка, - молвила Бугго, стряхивая с ног пыльные рабочие туфли без каблука, в которых ходила по портовым помещениям. - Вам он не понравился потому, что он - любимчик женщин.

- Да, я не женщина, - с достоинством произнес Хугебурка. - И он действительно мне очень не понравился.

- Я иду спать, - объявила Бугго. - Завтра выходной. В полночь нам дают "коридор" с планеты. Автотаможня пришлет "добро" ближе к вечеру.

И босиком, помахивая на ходу снятыми туфлями, капитан отправилась к себе в каюту.

Расчет курса на Вейки был произведен заранее конторой "Насио и Кренчер". Он прилагался к контракту. Однако Бугго никогда не доверяла чужим расчетам, предпочитая перестраховываться по нескольку раз. По этой причине она дополнительно запросила лоцию и карты из Вейки, а затем обратилась в независимую Навигацкую Коллегию Треугольника и затребовала десять оперативных сводок из пятого сектора, что обошлось ей в пятнадцать экю. Сводки были присланы по сети и представляли собой схематическое изображение всех небесных тел и всех кораблей, находившихся в секторе на момент фиксации. Естественно, названия и технические характеристики кораблей на сводках не прочитывались - из соображений конфиденциальности они были уничтожены.

Бортовой компьютер, переварив новое блюдо под названием ВЕЙКИ-ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ, кое-как освоился и теперь помаргивал своему капитану: ПОЛЕТ НОРМАЛЬНО.

- Что это за "полет нормально"? - спросил, входя в рубку, старший офицер.

Бугго отмахнулась:

- Не будьте занудой, Хугебурка.

Он заметил, что капитан щурится, как это делают близорукие люди.

Бумаги и Бугго заняли весь топчан, поэтому Хугебурка присел рядом на корточки. Он ощущал тихую вибрацию корабля, упругую, уверенную. "Ласточка" знает, что делает. Она летит. Старательно и аккуратно, как студентка-отличница, заполняющая клеточки теста.

- Смотрите, - показала Бугго. - В лоции, которую нам дали "Насио и Кренчер", здесь указано пустое пространство. Ни гравитации, ни аномалий. А в лоции, присланной из Вейки, на этом же месте - пояс астероидов, причем довольно неприятный.

- Такое случается сплошь и рядом, - сказал Хугебурка. - Составители лоций - кабинетные картографы на государственном жалованье. В качестве исходного материала у них - неразборчивые каракули космоволков, которые слишком героичны для того, чтобы писать внятно и чертить не криво. Постичь глубинный смысл лоции возможно только путем озарения.

Бугго покачала головой. Прядка светлых тонких волос упала ей на висок, обнажив тоненькое ухо. Оно оказалось не смуглым, как сама Бугго, а желтоватым и забавно светилось. Некоторое время это зрелище отвлекало внимание Хугебурки, и он не сразу понял, что именно говорит ему капитан:

- Когда первые навигаторы только прокладывали пути внутри Треугольника, тогда, конечно, странности лоций не вызывали удивления. Но теперь, когда все тут излетано по всем направлениям...

- Таково фундаментальное свойство лоций, - сказал Хугебурка. - Лоция должна быть неточной, неполной и противоречивой. Иначе из жизни капитанов навсегда уйдет романтика.

Бугго фыркнула, не желая развивать эту тему.

Когда Хугебурка покидал рубку, все оставалось по-прежнему. Бугго перекладывала карты, сопоставляя их под разными углами. Зеленая надпись на компьютере горела успокаивающе, как ночник.

- Господин Хугебурка, - проговорила Бугго, не отрываясь от распечаток, - попросите, пожалуйста, Антиквара - пусть принесет мне горячей чоги. Побольше!

Логово Охты Малька таилось в машинном отсеке "Ласточки" - точнее выразиться, машинный отсек порос вещами Малька, которые разместились среди поршней, труб и визоров с естественностью плесени.

Хугебурка сидел у механика уже больше часа. Малёк был из тех, кого всякий раз приходится приручать и прикармливать заново - за время разлуки, сколь бы незначительной она ни была, он успевал отвыкнуть, и потом все начиналось сначала: настороженный взгляд, неловкая, выжидательная поза. Само пространство вокруг Охты преображалось, и вот уже не предметы окружают его, но ловушки, укрытия, тупики и пути к бегству. Тут требовалось заговорить с ним ласково и осторожным движением опуститься на табурет - увечное, преданное дитя хедеянской свалки, умытое, насколько возможно, и покрытое вытертой гидравлической подушкой. Видя, что табурет признал гостя, постепенно успокаивался и Малёк. Он пристраивался на постели и извлекал из складок "ласточкиной" шкуры очередную бутыль. Выковырять все припрятанное Мальком не удавалось ни Бугго, ни соединенным силам нескольких таможенных служб. После первого глотка взор Малька прояснялся, и в его голове почти ощутимо щелкал переключатель: теперь механик был готов к общению с людьми.

Хугебурку он боялся. Рациональному объяснению этот страх не поддавался. Разве что в прошлой жизни Охта Малёк был слоном, а Хугебурка - мышью.

Оставив Бугго в рубке, Хугебурка спустился к механику. Можно даже сказать, что старший офицер пошел прогуляться и случайно забрел к механику. Тот сперва пометался немного, а после признал гостя, расслабился и даже сделался развязным.

Здесь, внизу, гудело мощнее, увереннее. Голос "Ласточки" сливался с бормотанием Охты и поглощал его, так что Хугебурка почти не разбирал слов, хотя Охта уже рассказывал ему что-то, захлебываясь и сдавленно смеясь.

"Полет нормально", - пульсировало в голове у Хугебурки.

- Нет, ненормально, - сказал он вслух. И, глядя в скачущие глаза Охты, произнес назидательно: - Почему одна карта показывает пояс астероидов, а другая уверяет, будто там ничего нет?

- А? - отозвался Охта, на миг перестав смеяться. Но поскольку Хугебурка в данный момент промолчал, возобновил невнятное веселое бормотание. Хугебурка разобрал на этот раз слова: "ядерный реактор" и "гравитация - ни к черту, это самое, ну, тут он и говорит"... Кто "он"? Что говорит? Где гравитация ни к черту? "У-у-у! - подпевала "Ласточка", съедая голосок механика. - А-а-а!"

- Пустота - стало быть, ничего интересного. Так? - проорал Хугебурка, сопровождая слова жестами. Трубы взирали почтительно, стрелка барометра мелко вздрагивала, как бы порываясь аплодировать. - Ничего интересного нет в пустоте. Но в таком случае для чего в том же самом месте показывать астероиды?

Он сделал паузу. Пауза получилась выразительная - Хугебурке и самому она понравилась. Он еще раз повторил - и вопрос, и паузу. Охта поморгал, поерзал на постели, пососал из бутылки, вытягивая губы клювиком, и сказал:

- А я ему, это самое: "А ты веревочкой пробовал?". И тут мы оба вынимаем шнурки, он и я - оба!

Он опять засмеялся, и "Ласточка" от всего своего доброго брюха подхватила этот смех.

- Вот тебе и шнурочки, - глубокомысленно произнес Хугебурка. - Астероиды означают, что туда лететь опасно. Итак, - он поднял палец: - Либо там пустота, либо опасность - но в любом случае, "Ласточку" от этого места очень хотят отвадить. Логичный вывод? Да, господин Охта, именно так: кому-то до жути требуется, чтобы "Ласточка" ни в коем случае не интересовалась неким пространством пятого сектора. Ну так ужасно требуется, что они даже перестраховались. И тем самым возбудили мое подозрение.

Малёк на секунду прервал свое бормотание и посмотрел на Хугебурку с опаской, но тот как раз прикладывался к бутыли и выглядел совершенно милым и домашним, так что Малёк отбросил сомнения и зажурчал снова.

- Но почему нас хотят отвадить? Кто это затеял? Что они там прячут? - вещал Хугебурка. - Пока неясно. И, возможно, на данном этапе вообще неважно. На данном этапе, господин Охта, важно одно: старый друг паранойя требует, чтобы я внял ее призывам.

- О! - выдохнул Малёк.

Хугебурка покачал пальцем у него перед носом.

- В некоторых случаях голос паранойи и голос разума звучат в дивном согласии. Можно сказать, что это один и тот же голос.

- Ну да, - согласился Малёк. - И вот, это самое, мы спускаемся с ним, значит, к реактору, а там... - Он захохотал и затряс руками в воздухе, как будто кто-то невидимый щекотал его под мышками.

- Логика! - объявил Хугебурка. - Итак, во мне звучат три голоса. Трио! - И прибавил зловеще: - В этом рейсе есть тайный подвох.

- Я, это самое, так и говорю, - сказал Охта, перестав смеяться. - Тут, это самое, подвох.

- Начнем с очевидного, - продолжал Хугебурка. - В картах - разночтение. При современных методах картографии и с учетом степени изученности сектора такого быть не может.

Охта прочувствованно кивнул, не прекращая невнятного рассказа.

- Отсюда - вывод о непременном наличии некоей гадости. Назовем ее фактор "Икс".

Тут Охта Малёк почему-то замолчал и заморгал с самым жалобным видом. Между тем мысли вылетали из уст старшего офицера, как птицы неведомых миров, одна другой причудливее, и как бы сталкивались в воздухе, обретая почти осязаемую плоть.

- А у этого гладенького Амунатеги губы изменили цвет, - говорил Хугебурка мстительно и гримасничал бровями. - Уже за одно это его бы следовало... И хорошенько! - Он погрозил жилистым кулаком пространству отсека, и Охта медленно вжал голову в плечи. - Он у нас неотразимый. А капитан - женщина, ее это отвлекает. Она не думает о главном.

Хугебурка замолчал ненадолго, а после поправился:

- Нет, все-таки она думает. Она всегда думает о главном. Но недостаточно глубоко!

Он протянул руку и задумчиво взял Охту Малька за грудки. Тот жмурился, как набедокуривший котенок, не зная, чего ожидать: просто назидания или взбучки.

- Почему он испугался? - вопросил Хугебурка и встряхнул Малька.

Малёк пискнул:

- Была причина.

- Именно. - Хугебурка выпустил его на миг, чтобы затем обнять за плечо. - Причина у него была. Без причины такие гладенькие не пугаются! Без причины пугаются только параноики... - Он скрестил два пальца: - Фактор "Икс". Видишь? - Охта усердно закивал. - Непонятная точка на карте - раз. Нечто в нашем грузе - два.

Пальцы пошевелились и снова замерли крестом. В памяти Хугебурки отчетливо, как нарисованные, встали ярко освещенные стеллажи, жующий грузчик, господин Амунатеги, который вдруг взял и плюнул на пол.

- Что-то такое он все-таки нам подсунул, этот вояка. Сколько контейнеров мы загрузили?

Малёк безмолвствовал.

- Одних только муляжей гранат - шестьсот ящиков, - сказал Хугебурка. - Люблю свою работу.

Повинуясь Хугебурке всецело, Малёк взял кусачки, и вдвоем они проникли в грузовой отсек. Явился ключ, кодированный замок согласился со всем, что ему предложили, и двое оказались в узком коридоре, а со всех сторон на них смотрели злобно поблескивающие глазки пломб.

- Срывай, - велел Хугебурка сквозь зубы. - Давай, рви. Откусывай их к черту.

- А... э... - сказал Малёк и поднес кусачки к первой пломбе. Металл покорно пережался, кругляшок с печатью сверкнул в последний раз, будто хотел вскрикнуть "не имеете права!", перед тем как сгинуть под ногами во тьме.

Компьютер. Наполнитель. Хугебурка раскусил белый пластиковый шарик - неприятно проскрежетало по зубам, - нет, это был честный наполнитель, без подвоха.

- Следующий, - распорядился Хугебурка.

С каждым вскрытым контейнером он пьянел все больше. Его развозило не от выпитого арака - тот хмель давно выветрился, - а от запредельной недозволенности того, что они делали. Однако ощущение глубинной правильности гнало Хугебурку вперед, не позволяя отказаться от безумной затеи. Они срывали пломбы и копались в ящиках, они нюхали и лизали наполнитель (Охта уверял, что распознает любой наркотик, даже в ничтожно малых дозах: "Я от них сразу пятнами иду", - добавил он простодушно), снимали крышки с корпусов компьютеров и водили фонариком по тонким серебристым кишочкам микросхем; они подносили к уху планшетки и терли пальцами бумажные бланки. Один Охта даже погрыз с угла.

Затем, кое-как ликвидировав следы разгрома, они перешли во второй грузовой отсек. Уже настало утро, и после бессонной лихорадочной ночи оба окончательно одурели.

Бугго спала в рубке, на топчане, откинув голову к стене. Бумаги были рассыпаны вокруг, как любовные письма. Локти Бугго побледнели.

Хугебурка постоял, озираясь в рубке. Под рукой у него ютился Малёк. Они пошатывались, с одинаково шальными глазами, в поту - причем от Малька почему-то разило чесноком, а у Хугебурки из пор сочился араковый перегар. Оба были облеплены шариками наполнителя, а пальцы их, почерневшие от постоянного соприкосновения с металлом пломб, распухли и кровоточили. Хугебурка держал, словно крыс за хвост, два муляжа гранат.

Каким-то чутьем Бугго уловила в рубке чужое присутствие и быстро открыла глаза. Просыпалась она всегда мгновенно, готовая действовать сразу.

- Ну? - вопросила она и завозила ногами по полу, чтобы обрести опору и сесть прямо. Сводки из пятого сектора зашуршали.

Бугго наклонилась и стала собирать их. Они выглядели теперь куда менее нарядно, чем вчера, - исчерченные, с подклеенными краями, многократно обляпанные сладким печеньем.

- Я тут произвела приблизительный расчет курса некоторых кораблей, - говорила Бугго, складывая бумаги стопкой. - Поскольку интересующий нас участок на сводках вообще не показан, я подклеила дополнительное поле - сбоку...

В этот момент она наконец выпрямилась и увидела своих офицеров. Не просто отметила, что они вошли, а по-настоящему разглядела и оценила.

Хугебурка понял, что миг настал, и шагнул вперед.

- Я вскрыл контейнеры, - сказал он, предупреждая любые вопросы. - Все, до последнего. Кроме зеленых.

- Почему кроме зеленых? - уточнила Бугго и подобрала под себя ноги. Она устроилась на топчане поуютнее, словно приготовилась слушать чтение увлекательного романа.

- Не возникло надобности, - ответил Хугебурка сухо. И приблизился еще на шаг. Бугго окатило запахом уставшего мужского тела, вонью долгой истерики.

- Бугго! - сказал Галлга Хугебурка, старший офицер "Ласточки". - Бугго! Понимаете, я неудачник. Я не верю красивым, холеным, удачливым людям. Такие, как я, - навоз для их тщательно возделанного сада. Не было случая, чтобы они не пытались вымостить мною дорогу к своему успеху.

- Вымостить вами дорогу? - повторила Бугго. - Это, простите, как?

Хугебурка махнул рукой, досадуя.

- Не прикидывайтесь дурой, капитан. Вы отлично понимаете, что я имею в виду.

- Может быть, - сказала Бугго и пожала плечами.

- Я сорвал пломбы таможенной службы. Я подверг вторичному, несанкционированному досмотру груз военного министерства. У меня не было никаких разумных оснований делать это. Более того, я был крайне неаккуратен - в грузовых отсеках полный разгром. Я не могу допустить, чтобы нас использовали снова. На сей раз может получиться куда хуже, чем вышло с Гоцвегеном и Тоа Гирахой.

- Аргументируйте, - велела Бугго.

- Амунатеги - гад, - изрек Хугебурка.

Бугго подергала уголком рта, но промолчала.

Тогда Хугебурка приблизился к ней вплотную и осторожно положил ей на колени одну из гранат.

- Что это, по-вашему? - спросил он.

- Муляж гранаты, - ответила Бугго. - Наполнитель - песок.

- Правильно, - кивнул Хугебурка. - Какая рука у вас сильнее? Правая? Сядьте как следует.

Бугго безмолвно смотрела ему в глаза.

- Ноги на пол! Спину выпрямите! - заорал Хугебурка. - Нет времени! Ровно сядьте!

Очень медленно Бугго повиновалась. Хугебурка сунул ей в правую руку муляж. Она взяла с нескрываемой брезгливостью.

- Держите на весу, - приказал Хугебурка. - А теперь вот эту - в левую. Держите, держите. Какая легче?

Бугго подбросила и поймала правой рукой гранату, но когда шевельнула левой, чтобы сделать то же самое, Хугебурка сжал ее запястье. Несколько мгновений они испепеляли друг друга взглядом, потом Хугебурка разжал пальцы и спокойно сказал:

- Просто сравните. Не нужно подбрасывать.

- Левая легче, - проворчала Бугго. - И что из этого следует?

- Что наполнитель этой гранаты - не песок.

Бугго сощурилась так, что все ее лицо перекосилось.

- Наркотики?

- Бугго, - сказал Хугебурка тихо и отобрал у нее гранаты, - вторая граната настоящая.

И замолчал, тяжело переводя дыхание.

Бугго вдруг взбрыкнула и захохотала.

- Да ну? - выкрикнула она. - Настоящее химическое оружие? Нервно-паралитического действия? Стало быть, вас не отдадут под трибунал! Поздравляю, господин Хугебурка! От души поздравляю вас!

Хугебурка сунул гранаты Мальку, который принял их вполне бесстрашно и даже несколько фамильярно.

- Госпожа Анео, - заговорил было Хугебурка, усевшись рядом с Бугго, но капитан, не слушая, обхватила его шею костлявыми руками и громко крикнула прямо в ухо своему старшему офицеру:

- А я-то уж с вами простилась! Думала, все, отправят моего Хугебурку к черту на рога - отделять свинец от урана вручную.

- Вручную это невозможно, - с глупой серьезностью сказал Хугебурка. - А в сводках вы что нашли?

Бугго вытерла лицо ладонью и, низко нагнувшись с топчана, аккуратно разложила листы сводок - одну за другой, в ряд.

- Курсы двух или трех кораблей стабильно сходятся в одной точке. Там, где пустота, она же пояс астероидов.

- Предположения?

- Там находится некая база, существование которой от нас пытаются скрыть.

- В принципе, - молвил Хугебурка, - вояки вполне имеют право завести в пятом секторе некую базу и не оповещать о ее наличии торговых капитанов. Но в сочетании с химическим оружием... - Он скрестил пальцы. - Фактор "Икс"!

Бугго с торжественным видом кивнула.

Любое лицо из прошлого услужливо вставало в памяти Бугго - яркое и отчетливое, словно изображение на кругляше из колоды. И только на месте того лица неизменно оставалось белое, мутное пятно. Тот человек. Человек, который подвесил на нитке все то необъятное богатство прошлого и еще не наступившего, что называлось "Бугго Анео". Это невнятное пятно проступило в стереовизоре в полдень второго дня полета на Вейки и велело готовиться к стыковке.

- Вы нам слишком очень полюбезничаете, если переложите груз с вашенского корабля на нашенский, - заученным тоном, без единой интонации, произнес человек-пятно.

Он подготовился к встрече. Выучил фразу, составив ее заранее по разговорнику. И это, казалось бы, малозначительное обстоятельство погрузило Бугго в странное оцепенение: ей показалось, что незнакомец знает о ней все, что он окружил ее, взял в клещи, и пути к бегству нет.

- Сколько до стыковки? - деловито осведомился Хугебурка, слегка отталкивая капитана. Она споткнулась, отступила в сторону на пару шагов.

- Двадцать минута, - бесстрастно ответило пятно, после чего экран погас.

У Бугго онемели кончики пальцев, лунки ногтей посинели. Как будто из мира разом, без намеков и предупреждения, изъяли и Ангела-хранителя, и будущее Бугго. Все то, что она называла своим "домом", своим "внутренним островом". Только Бугго и пустота, никого третьего.

Без единого слова Хугебурка метнулся прочь. Бугго поглядела ему вслед и машинально сунула в рот шоколадку. Сонными верблюдами протянулся в уме караван мыслей. Дать знать на Вейки? (Первый верблюд, с приветливой мордой.) Помощь не успеет. До Вейки больше суток полета. А до стыковки двадцать минут (напомнил, шевеля губами, полными слюны, второй). Кто эти люди? Мятежники из какого-нибудь отдаленного сектора? Договориться с ними? Сослаться на диктатора Гираху? (Белый верблюд с узким ковром на спине, между горбами.) А если это (что наиболее вероятно) просто пираты?

Бугго задумчиво жевала, глядя в пустой экран стереовизора, и сама себе представлялась верблюдом. Тощим таким верблюдиком, один горбик клонится со спины влево, второй - вправо, мяконькие.

Минуло всего ничего, когда вернулись Хугебурка с Мальком и Антикваром. Все трое о чем-то возбужденно лопотали, потом Хугебурка остался с Бугго, а Малёк и Калмине Антиквар скрылись в транспортном отсеке.

Бугго повернула голову, посмотрела на Хугебурку. У нее было растерянное, обиженное лицо. Старший офицер взял его в свои черствые ладони и сказал:

- Они взорвут нас, как только мы перенесем к ним груз и отстыкуемся.

- Голубые контейнеры? - пролепетала Бугго. - Настоящие гранаты - да?

Шероховатые пальцы чуть сжали ее щеки.

- Амунатеги все-таки гад, - повторил Хугебурка. - Именно голубые контейнеры.

Белые ресницы шевелились, цепляя края его ладоней.

- А если абордаж? - двигались темные губы. - Может быть, они намерены просто захватить "Ласточку", а нас пристрелить? Тогда остается шанс дать им бой...

- В таком случае они не стали бы переносить груз. Взяли бы вместе с кораблем.

- А соображения безопасности? Все-таки химическое оружие.

Хугебурка выпустил Бугго, пропустив мимоходом между пальцами белую прядку ее волос; затем подошел к панели внутренней связи:

- Ребята, как там у вас?

- Готовьте противогазы, - донесся бодрый голос Антиквара.

Охта Малёк что-то глухо бормотал и посмеивался от удовольствия.

- Вы там что, выпили? - спросила Бугго.

- Ну-у, - протянул Антиквар возмущенным тоном.

- Не успели! - хихикнул Охта.

- Почему он смеется? - обратилась Бугго к Хугебурке. - Что там происходит? Готовятся к стыковке?

- Вроде того, - сказал Хугебурка.

Впервые за всю жизнь космос предстал для Бугго Анео чужим. Внезапно он заполнился подглядывающими глазами, скрытым оружием, готовым поразить с неожиданной стороны и под таким углом, что не предугадаешь. Незнакомый сообщник Амунатеги находился сразу повсюду. В этом заключалось главное предательство. Мир сочился угрозой. Сейчас "Ласточка" выглядела жалкой, никчемной. Бугго сделалось стыдно и за нее, и за себя.

И тут, словно желая утвердить ее в подобном мнении, снова засветился экран стереовизора и возник человек-пятно.

- Пристыковка спустя пять минут. Проверьте дыхательный воздух в кессоне. Это чрезвычайная важность для незадыхания, - важно распорядился он.

- Этим сейчас занимаются, - преспокойно отозвался Хугебурка. - Конец связи.

Незнакомый человек на экране мигнул два раза и погас.

- Ребята, у вас две минуты! - рявкнул Хугебурка по внутренней связи.

- Вас поняли, - сказал Калмине. Теперь он, судя по дикции, что-то жевал.

Хугебурка повернулся к капитану. Она внимательно наблюдала за тем, как искривляется его длинный, бледный рот, формируя и выталкивая наружу отвратительные слова:

- Госпожа капитан, на "Ласточку" произведено нападение пиратов с целью захвата части нашего груза, а именно: гранаты с химической начинкой нервно-паралитического действия, находящиеся в контейнерах голубого цвета и провозимые без вашего ведома. Единственным разумным выходом, ввиду несомненного численного превосходства противника, является применение в кессоне транспортного отсека химического оружия при полной герметизации нашего корабля. Разрешите начинать операцию?

- Разрешаю, - молвила Бугго.

Хугебурка покосился на нее. Она глядела в потолок и двигала челюстью.

И тут в рубку ввалились Антиквар с механиком. У Калмине в руках дергалась, как живая, катушка с проводом и торчащим сверху штырем.

- Кнопкой не прикрыли, - вздохнул он, вручая катушку капитану. - Наперсток бы, что ли, - уколетесь.

Бугго намотала на указательный палец платок и стала ждать.

В окне рубки на несколько секунд возникла глухая темнота, потом протянулись в ряд пляшущие огни - свет в иллюминаторах чужого корабля. Он был намного больше "Ласточки" и вскоре заслонил от Бугго весь остальной мир.

Корпус "Ласточки" вздрогнул от сильного, но мягкого толчка.

- Стыковка, - зашептал Антиквар, бегая блестящими глазами конокрада.

Бугго перевела взгляд на Хугебурку. Старший офицер безмолвно шевелил губами - отсчитывал секунды. Потом опустил веки и кивнул. Бугго плавно надавила кнопку. Острый штырь прошел сквозь несколько слоев ткани и куснул палец капитана. "Ласточку" толкнуло еще несколько раз, но несильно, - так детеныш косули подталкивает мать под вымя. Огни на чужом корабле разом моргнули от удивления, а потом отчаянно замигали - там поднялась тревога. Еще несколько толчков посильнее заставили "Ласточку" заскрипеть - звук был тихий, но нехороший. Потом в кубрике что-то с грохотом обрушилось, и все стихло. Иллюминаторы чужого корабля горели мертво и ярко, на бортовом копьютере "Ласточки" мигала зеленая надпись "Стыковка завершена". Из кессона не доносилось ни звука.

- Что теперь? - спросила Бугго.

Хугебурка пожал плечами.

- Подождем.

Они подождали. Охта Малёк бродил по рубке, любовно прикасаясь к приборам, Бугго пережевывала какие-то неоформленные мысли. Антиквар украдкой просматривал журнал "Синие девочки, мохнатые мальчики, выпуск 6: Озорство на пульте слежения авиалиний".

Время никуда не спешило. Оно изливалось из небесного сосуда с полным пренебрежением к страхам и нетерпению людей. Хугебурка думал о Бугго: понимает ли она, что обрекла на мучительную смерть более двух десятков человек? Все-таки Бугго Анео - молодая женщина...

Бугго, как выяснилось, прекрасно все понимала.

- Где противогазы? - осведомилась она, как показалось Хугебурке, мстительно.

Антиквар вздрогнул, выключил и закрыл планшетку.

- У входа в рубку.

- На тот случай, если герметизация "Ласточки" по какой-либо причине окажется неполной, - пояснил Хугебурка. - Чтобы принять мгновенные меры.

- Насколько я помню, - сказала Бугго, - нервно-паралитический газ не обладает запахом. Присутствие нервно-паралитического газа определяется только по его действию.

Старший офицер знал, что штурманы торгового флота не изучают подобные вещи. Скорее всего, Бугго вычитала это в справочнике. Капитан чрезвычайно ценила справочники и умела ими пользоваться.

Хугебурка ловким жестом извлек из рукава короткий металлический жезл со светящейся вертикальной шкалой. Сейчас вся шкала была однородной, тускло-желтоватой.

Бугго протянула руку.

- Индикатор? Так вот на какие штуки вы тратите свою долю прибыли?

- Полезная вещь, - отрекомендовал Хугебурка. - В нашем быту незаменимая.

- Как и противогазы, - добавила Бугго. - Принесите их, пожалуйста, господин Калмине. Пора посмотреть, как развивались события в кессоне.

Хугебурка переглянулся с Антикваром, но ни один не решился возражать. В конце концов, Бугго - капитан. Она знает, что ей делать на своем корабле.