Идиоты эти кинокритики!

Читая ругань в адрес второй "Матрицы", я ужасаюсь тому, какое количество людей в нашей стране разучилось мыслить и какое влияние они при этом имеют на массы. Претензии предъявляются совершенно идиотские, типа: "Фильм не обращен к зрителю. Если первая "Матрица" начиналась во вполне реальном гигантском офисном здании и была пронизана мотивами бунта лидирующего американского офисного класса против системы - то сюжет второй части развивается в вымышленном подземном городе Зион, построенном после мнимой ядерной катастрофы. Зион - это толпы непривлекательных и не существующих вне кино вырожденцев, чьи интересы и чей образ жизни совершенно чужды кинозрителю" (Дни.ру). Я оставлю без комментариев этот перл, автор которого даже не подписался.

Конечно, "Матрица" - фильм не без недостатков (хотя покажите мне фильм без недостатков!). На мой взгляд, он перегружен драками, затянута погоня-кульминация, и вообще братья Ваховски слишком сильно прогнулись под тех, кому подавай мордобой и стецьэффекты. Неча морду баловать. Снимаешь философский боевик - держи баланс между философией и боевиком.

Но, несмотря на эти недостатки, самого страшного не случилось. То есть, мне не пришлось плюнуть и сказать: "Испортили песню, дураки". Наоборот - песня вьется на просторе и я с нетерпением ожидаю третьего куплета.

Первая "Матрица" была о вере, о самом феномене веры и о том, что он может. "Перезагрузка" - о предназначении, предопределении, провидении и свободе воли. Говорить, что "в новом творении ни философии, ни того, за что картина может получить статус культовой, не наблюдается" ( www.filmz.ru/7/1812_1.shtml ) может только человек, который в упор этих вещей не заметил, а не заметил он их от того, что никогда над ними не задумывался.

Философские претензии к "Матрице" сводятся, в основном к тому, что "мы хотели новой философии, а нам дали не пойми что…" Все правильно вам дали. На кой ляд вам новая философия, вы в старую сначала врубитесь. Братья Ваховски ставят вопросы и дают ответы - но граждане не видят в упор ни ответов, ни вопросов. Они видят "бессвязные диалоги, прерываемые бессмысленным действием (Дни.ру). Иронию сцены с Персефоной (где Меровинген сначала умно разглагольствует о причинах и о том, как он все контролирует, потому что знает причины - а потом прохлопывает ушами собственную жену) тонкой не назовешь - но кинокритики не замечают ее. Они не заметят ее, даже если ею с размаху треснуть им по башке. "Бум! - Ой, а что это было? - Та ирония ж, сынку! - Где???"

Ладно, шутки в сторону. Сиону приходят череповцы, и только Морфей непоколебимо верит в Нео. Он еще не знает, что Нео, пророчество и все, с ним связанное - часть программы контроля, созданной Матрицей. Просто и гениально: позволить 24 потенциальным бунтовщикам создать сообщество, имеющее целью освободить людей из Матрицы. Позволить им самостоятельно отловить других потенциальных бунтовщиков. И пусть они там сидят в своем анклаве. Идея, между прочим, не новая для антиутопий - я ее уже встречала у Айры Левина в "Дне Совершенства".

А когда Сион разрастается настолько, что начинает представлять собой что-то похожее на реальную угрозу - ему устраивают капитальную зачистку, оставляя в живых 24 человека, зачаток следующего Сиона. А перед тем выявляют потенциального лидера - Избранного, которого умело направляют при помощи вовремя подброшенных пророчеств.

Все рассчитано. Все взвешено. Все предопределено.

Все?

А вот вам дышло, чтобы голова не болталась!

Во-первых, появляется "третья сила" - то есть, на самом деле никакая не "третья", а часть Матрицы, которая захотела жить своей жизнью, программы, сбежавшие от стирания. Конечно, Матрица позволяет им существовать лишь постольку, поскольку они не мешают и даже способствуют исполнению пророчества, но эти программы обладают свободой воли (очень забавно, повторюсь, слушать рассуждения Меровингена насчет того, что ее нет - и через минуту видеть его удивленную рожу в тот момент, когда он понял, что она таки есть). Ею обладает теперь даже агент Смит - обреченный бес, бесконечно плодящий свои образы и подобия и неспособный уже ни на что, кроме разрушения.

А во-вторых, план Матрицы обламывается на непредсказуемости человеческой натуры.

Поклонники мятежного Люцифера, якобы восставшего против безупречных порядков, в одном неправы: не Бог и не ангелы Его ищут стабильного, застывшего в своей красоте мира - да и как они могли бы, ведь Бог - чистое и вечное движение, действие, читайте Фому Аквинского. Дьявол, а не Бог, ищет мертвой гармонии безупречности. Матрица ищет ее. Архитектор сокрушается, что первое его творение, идеальный мир, погибло - люди не выдержали той красоты и гармонии, которую создала для них машина. Как же они мучились перед смертью, бедняги… Архитектор вынужден иметь дело с крайне нестабильным материалом - отчего-то их этих "камней живых" не получается того храма, который он строит, поэтому время от времени нужно устраивать "перезагрузки", и нужен для этого опять-таки человек. Избранный.

"Он всего лишь человек" - рефреном звучит на протяжении всего фильма. И Нео понимает это как никто. Всего лишь человек, обремененный страхами за себя и близких, страстями, пороками и, что самое тяжелое, любовью, которая обречена. Потому что через три дня Сион падет.

"Он всего лишь человек" - да, потому и нужен Архитектору, ибо логики "всего лишь человека" Архитектору до конца не постичь. Он слишком безупречен. Дьявол тоже был безупречен, оттого и проиграл. Его план казался идеальным, он и был идеальным - дав людям свободу воли, Бог лишил Себя возможности вмешиваться в их сознания и души, залечивая то, что повредил грех. Дьяволу и в голову не пришло, что Бог сможет избрать участь "всего лишь человека", променять трон на Крест. Архитектору и в голову не приходит, что Нео предпочтет остаться "всего лишь человеком", променять верховный пост в Матрице на драный свитерок и один день жизни.

Центральной темой первого фильма была вера - и воплощением этой веры является Морфей. Он верит в пророчество, верит в Нео даже тогда, когда Нео сам в себя не верит, и в конце концов он заражает этой верой Нео, который наконец-то понимает, в чем дело, а дело в том, что "ложки нет". Груз веры, которую взвалил на Нео Морфей, невыносимо для него тяжел. Эта вера дала Нео крылья - но это не легкие крылья ангела, а стальные крылья самолета, с ними тяжело ходить по земле. Это в Матрице Нео супермен, а в жизни он просто тощий паренек в драном свитере. И он не перестает об этом забывать (а если бы забыл - не выжил бы в первой "Матрице", поверил бы, что иллюзорные пули его прикончили - и амба).

Но вот наступает "момент истины" - и нужна не столько вера, сколько надежда. Надежда безумная, потому что разум пасует перед лицом страшной реальности. Двести пятьдесят тысяч машин идут на штурм Сиона, "по одной на каждого мужчину, женщину, ребенка в городе". Три дня на то, чтобы преодолеть толщу земной коры, а потом - бойня. Капитан Локи - воплощение пресловутого северного мужества - намерен держаться до конца и презирает надежду. Капитан Сарен и капитан Ниоба идут за Морфеем - не потому, что надеются, а потому что хотят принять бой в сердце вражеской твердыни. А еще потому что Ниоба любит Морфея. "Девушки предпочитают отчаянных парней, но замуж выходят за надежных". Локи - надежный. Морфей - отчаянный. Перед лицом неминуемой гибели Ниоба выбирает отчаянного.

Замечу интересный языковой парадокс: в индоевропейских языках "отчаянный" и "решительный" - это синонимы. Отчаянный - это не тот, кто впадает в уныние и начинает рыдать с воплем "Невже писець настав?" (с) "Стол". Отчаянный - это тот, кто действует наперекор отчаянию, когда надеяться уже не на что. Это удивительное состояние на гребне горы меж двух пропастей, между тупым унынием и тупой же уверенностью в себе и своих силах, это парадоксальное состояние: на надежного Локи надеяться уже нельзя, а отчаянный Морфей не отчаивается.

И тем не менее, он - именно вера, а не надежда. Надежда - это Нео. Между ними различие в том, что Морфей безоговорочно верит в Нео, а вот Нео сам в себя не верит. Он знает, что его сила - именно в неверии, в неверии в реальность происходящего в Матрице. Поэтому в Матрице он способен на чудеса. Он воскрешает Тринити не потому что он верующий, а потому что он скептик. Он знает, что эта его возможность существует лишь потому, что Матрице зачем-то нужно, чтобы она существовала. Но Матрица - не Бог, и сам Нео - не Бог, и в конце он получает ответ на все свои горькие вопросы: да, он создан для того, чтобы произвести новый цикл перезагрузки. Ложки-то нет, а есть ли брешь в доспехах судьбы? Надежда Нео обращена не на себя, и не на Матрицу, она обращена вовне того и другого. Матрица создала жуткую пародию на Провидение - но каким-то образом свободные создания в ней - Меровинген, Персефона, Пифия и даже толпа агентов Смитов - действуют так, что приводят Нео туда, где он должен быть. Матрица тебя имеет - но кажется, кто-то имеет Матрицу!

Во всяком случае, Нео ее поимел. Будучи поставлен между двумя одинаково мерзкими вариантами - обречь на гибель Сион или обречь миллиарды плененных Матрицей людей - Нео выбирает третий: посылает все на фиг и летит спасать Тринити. Действие с точки зрения Архитектора не то, что безумное, а просто дурацкое - если погибнет Матрица, погибнут плененные в ней люди, и Сион при этом уже не спасти, и сама Тринити никуда не денется, погибнет вместе со всеми. На что Нео при этом надеется? А пес его знает. Но при этом у него хватает соображения в момент атаки механических осьминогов поднять руку - и…

Сдается, мне, джентльмены что это было чудо. Обыкновенное чудо.

Если я правильно уловила мысль Ваховских, то центральной темой следующего фильма должна быть любовь. Триумвират Морфей-Нео-Тринити совпадает с триумвиратом великих добродетелей, веры, надежды и любви. Тогда центральной темой третьего фильма должна стать любовь - бОльшая из этих трех, и какую-то большую роль сыграет Тринити. Время покажет, октябрь не за горами.