Проснулся я от того, что Хелен водила ладонью мне по лицу. Медленно, плавно, словно слепая, что лишь руками видит. Я открыл глаза, посмотрел на летунью, она сразу убрала руку.

- Пора, - сказала она. - Уже пять. Умывайся, да пойдем.

- Что ты делала? Ворожила?

Хелен улыбнулась, покачала головой:

- Зачем?

И впрямь - зачем?

Связаны мы крепко накрепко, и бедой общей, и симпатией. А может, уже и чем побольше симпатии...

- Не передумал? - спросила Хелен. - Не жалко бросать Маркуса?

- Жалко, - признался я. - Но уж слишком круто все заварилось. Не по мне.

Пока я умывался, Хелен собиралась, подкрашивалась, прочими женскими глупостями занималась. Сон с меня быстро слетел, лишь тяжесть в голове осталась. Много выпили вчера, да еще коньяк с шампанским смешали.

Сквозь маленькое окошко в ванной был виден предутренний остров. Карнавалы затихли, иллюминации погасли, все забылись коротким сном перед новым днем развлечений. Очень тихо стало на острове... лишь теперь понятно, какой раньше шел шум отовсюду. Я вдруг понял, что мне уже опротивела Страна Чудес. За один неполный день всего! И волшебные достижения техники, и ресторанчики, и театры, и павильоны всех городов. Даже большие механические оркестрионы, которых, по слухам, тут штук десять, не хотелось слушать.

То ли не люблю я вообще бесконечных развлечений. То ли не то состояние духа, не для праздника.

- Я вызову слугу, - крикнула Хелен. - Пусть приготовят счет, спят ведь все, наверняка...

Звякнул колокольчик. Я кивнул своему отражению в зеркале, продолжая скоблить ножом намыленную щеку. Щетина отросла, будь здоров...

В дверь постучали, Хелен легкими шагами пересекла комнату. А я замер с ножом в руках, пытаясь понять, отчего кольнуло сердце.

Стук неправильный.

Будто не слуга, за свое место цепляющийся, осторожненько стучит, а кто-то, лишь пытающийся придать стуку несвойственную деликатность...

- Стой, Хелен! - крикнул я, бросаясь в комнату. - Не отпирай!

Поздно.

Даже вскрика не было - так быстро все произошло. Стояла Хелен с белым от ужаса лицом, к голове был приставлен ручной пулевик.

А держал оружие офицер Стражи Арнольд, от которого я так ловко ушел в вольном городе Амстердаме, над головой которого так удачно проехал в дилижансе до Лиона...

Сколько веревочке не виться...

При виде меня каменное лицо офицера озарилось улыбкой.

- Брось нож, Ильмар! - гаркнул он.

Нашел.

Догнал.

Значит - понял, как я ушел из Лиона. И мало того, что понял. Другой планёр взял, иначе никак бы не успеть ему! И не в Риме меня искать стал, а до Страны Чудес добрался.

- Оружие на пол! - приказал Арнольд. Толкнул голову Хелен стволом пулевика, так, что летунья вскрикнула от боли.

- Отпусти меня! Я графиня!

По лицу Арнольда прошло подобие ухмылки:

- Вас тоже ждет суд, графиня. За измену, за укрывательство каторжника Ильмара.

- Идиот! Я вела с ним игру по личному приказанию Владетеля! Он вывел бы меня на Маркуса!

Это была почти правда, и Арнольд почувствовал ее в голосе летуньи.

- Очень печально, - процедил он.

Я понял. Ему действительно было неприятно, что теперь придется убивать двоих. Обставив нашу смерть как попытку оказать сопротивление, он вряд ли получит взыскание. Разве что пожурят слегка... меня же не обязательно брать живым...

И Хелен поняла. Я увидел, что ее губы шевелятся, а пальцы левой, "сломанной" руки пытаются собраться в причудливую фигуру. Летунья тянулась в Холод.

- Что, офицер, после напарника во вкус вошел? - резко спросил я. - Понравилось своих убивать?

Мне нужно было дать Хелен хоть мгновение для маневра. И я добился своей цели. Мгновенно отпустив женщину, офицер направил пулевик на меня. Грянул выстрел, пуля пронеслась над головой - я успел присесть. И даже метнул покрытый подсыхающей мыльной пеной и обрезками волос нож в Арнольда.

При всех габаритах его фигуры офицер был ловок, может быть, половчее меня. Он легко уклонился. Покачал головой, вновь прицелился.

И в этот миг Хелен дотянулась в Холод.

В ее руке возник... нет, не пулевик, как я надеялся, и даже не нож. Всего лишь цилиндрик планёрного запала. И этим бесполезным цилиндром она с размаху ткнула Арнольда в лицо.

Эффект был потрясающий.

Издав короткий крик здоровяк рухнул, головой в коридор, в открытую дверь, ногами оставшись в комнате.

Я обалдело смотрел на Хелен, уже убирающую свой драгоценный запал в Холод.

- Он... он мертв? - только и спросил я.

- Вряд ли. Если сердце слабое... - летунья глянула на неподвижное тело и покачала головой. - Не думаю. Минут через десять очухается.

Я немедленно подскочил к Арнольду, выглянул в коридор - пусто. Втянул офицера в номер, захлопнул дверь.

Да, он действительно дышал, под глазом дергалась какая-то мышца, будто сраженный стражник пытался весело мне подмигнуть.

- Как ты его? - спросил я, подбирая пулевик - хороший, барабанный, и снимая с Арнольда широкий кожаный ремень. В карманах ничего интересного не нашлось - несколько монет, полицейский жетон и чековая книжка. Я взял лишь деньги.

- Электричество, Иль. Запал был заряжен полностью, а сила у него большая. Мы, летуны, знаем этот фокус. Убить трудно, а вот дух вышибить... Ты что с ним делаешь?

- Вяжу, - объяснил я, переворачивая Арнольда на живот, и стягивая руки за спиной.

- Я была уверена, что ты его убьешь.

- Я тоже, - мрачно сказал я. - С удовольствием бы убил. Но не теперь же, не беспомощного. Смертный грех. Да и вообще... не нужно.

- Подожди, пока в себя придет, - летунья пошла в спальню.

- Знаешь, я лучше за милю от него буду, когда он очнется, - крикнул я вслед. - У него силища, словно у быка. А вот мозги, к сожалению, получше. Как он нас нашел? И как добрался? Неужели прилетел?

- На планёре, иначе никак. Кто-то мой путь повторил. Держи!

Хелен бросила мне пару простыней. Я скрутил их жгутами, связал офицеру ноги, потом прикрутил ноги к рукам обычной тюремной "раскорякой". Оторвал от простыни кусок и забил рот Арнольду кляпом, с невольным страхом ожидая, что здоровяк очнется и мигом откусит мне руку по локоть. Повязки на голове у него уже не было, а подживающий рубец напоминал о дивной меткости моей стрельбы.

- Давай, в ванную его...

Это и впрямь была хорошая идея. Брошенный в глубокую бронзовую ванну Арнольд даже не сможет перетереть путы о что-нибудь. Но мы едва не надорвались, закидывая его в ванну.

Арнольд замычал, но глаза пока не открыл.

- Крепок, - сказала Хелен. Задумчиво посмотрела на меня, коснулась крана.

- Я не смогу, - признался я.

- Ильмар, грех-то грехом, но...

- Пошли! - твердо сказал я. Выволок Хелен в комнату, подивившись очередной вспышке ее кровожадности. Прошептал на ухо: - Да ты что, летунья? Не понимаешь, что ли?

Она недоуменно смотрела на меня. Потом вздрогнула.

- Маркус и Луиза...

- Да! - прошипел я. - Он все равно освободится. Не сомневаюсь. Порвет эти тряпки, или кляп выплюнет и на помощь позовет. Но час, другой это у него всяко займет. А тут как раз...

- Думаешь, прекратят за нами гнаться? Сам же говорил...

- А вдруг? Хоть чуть успокоится Владетель, часть псов отзовет.

Мы молча смотрели друг на друга.

- Ну и ловкач ты, Ильмар, - голос Хелен чуть дрогнул. - Полагаю, не стоит мне переживать, что я за твоей спиной вела двойную игру. Ты в таких играх и сам силен.

- Не переживай, - согласился я.

Выйдя из номера, я закрыл дверь, прислушался - пока внутри царила тишина. Если даже офицер и пришел в себя, то выждет минуту-другую, прежде чем начать дергаться.

- Дай-ка ключ, - попросила Хелен. - Мысль одна появилась...

Мы спустились в холл, осторожно выглянули, ожидая увидеть стражников, или всполошенных сотрудников безопасности гостиницы. Нет, все тихо. На диванчике под лампой дремлет пара слуг, уныло сидит за своей конторкой немолодой, лысый портье.

- Видно, пришлось ему в одиночку лететь, - решил я. - Или он и впрямь ухлопал очередного напарника.

Хелен не была расположена к шуткам. Вздохнула, и потащила меня за собой. Портье с любопытством уставился на нас, вроде бы без всякой настороженности.

- К нам приехал друг, - сообщила ему Хелен. - Важный полицейский чин из Германии...

- Да, я знаю, он предъявил жетон, иначе я не позволил бы беспокоить вас... - затараторил портье.

- Все в порядке, - Хелен мило улыбнулась. - Он сейчас принимает ванну... а мы решили прогуляться, чтобы не беспокоить его. У вас ведь безопасно на улицах?

- В Миракулюсе безопасно везде и в любое время! - гордо сказал портье.

- Вот и славно. Скоро к нам должны заглянуть еще гости. Может быть, две монашки, может быть, женщина с мальчиком...

Интересно, какие мысли о стиле наших развлечений рождались сейчас под блестящей лысиной портье?

- Так вот, - Хелен положила перед портье ключ. - Когда гости придут, вы их на минутку, только на минутку задержите... а сами незаметно пошлите слугу. Пусть откроет дверь, пройдет в ванную, да и скажет господину стражнику, что пришли гости. Хорошо?

- Конечно, - портье явно не углядел в просьбе ничего странного. - Я прямо сейчас вручу ключ слуге, и когда ваши друзья появятся, он быстренько поднимется в номер...

Я кивнул, и положил на конторку монету. Слишком крупную, не разобрался на ощупь, но теперь придется держать фасон.

- Благодарю, - портье закивал. - Андреас!

Оставив портье втолковывать заспанному парню распоряжение, мы вышли из гостиницы. Я тихо сказал:

- Ну, Хелен... Подстраховалась?

- Конечно. Господин офицер встретит Маркуса и Луизу во вполне подобающем расположении духа.

Мы торопливо шагали по дорожке, довольно прилично освещенной фонарями. Предутренний ветерок нагонял легкий озноб. Миракулюс готовился проснуться, но когда по острову пронесется слух, что беглый принц Маркус схвачен доблестным стражником, нас тут уже не будет.

- Полагаю, это достаточная компенсация за удар электричеством... - фыркнула вдруг Хелен. - Крепкий он мужчина. Люблю таких.

- Уже ревную, - мрачно сказал я.

- Не надо. Я еще больше люблю таких ловких, как ты. Ловких и беспринципных.

- Хелен, я не люблю, когда меня водят за нос. Когда загоняют в угол. Когда начинают использовать. Вот и все. Будь Маркус откровенен - я бы его не подставил.

- Да, я помню историю про загнанного волка.

Не знаю уж с чего, но эта фраза вмиг испортила мне настроение. Дальше мы шли молча, выходя к берегу. Наконец деревья расступились, и мы оказались на пляже, в конце которого виднелся забор летного поля. На востоке небо уже розовело, песок был испещрен птичьими следами - вороны и чайки потрудились на славу, очищая пляж. Дул теплый ветер, и все вокруг было так тихо, мирно, красиво, словно обиженный моей антипатией Миракулюс решил предстать в другом обличье, спокойном и провинциальном.

Вот только присутствовал еще один элемент пейзажа, который уж никак нельзя было назвать пасторальным. Ранее отсутствовавший элемент.

Огромный - исполинский! - линкор, с блистающими золотом бортами. "Сын Грома". Корабль лучшей преторианской части Державы, Серых Жилетов.

Стоял он в полумиле от берега, паруса были спущены, но машина работала, тянулись из труб струйки дыма. С обоих бортов спускали на воду баркасы, уже не меньше десятка их плыли к берегу. Быстро плыли, видно умели высокородные веслами махать, как простые моряки.

Хелен издала невнятный писк, хватаясь за мою руку. А я просто онемел, глядя, как приближается к острову наша погибель.

- Бежим, - я встряхнул Хелен. - Быстрее, сядем в планёр...

- Не успеть... - выдохнула летунья. - Что ты, смотри, они первым делом к взлетной полосе идут... понимают.

Словно в подтверждение ее слов на борту линкора вспыхнули тусклые огни. Будто многоглавый дракон разинул пасти и чихнул - потянулись к берегу пологие дымы, и не просто к берегу - именно к взлетной полосе...

- Ложись! - крикнула Хелен. Через миг мы уже лежали лицом в теплый влажный песок, а дымные полосы уткнулись в берег, и ударили взрывы.

Будто весь остров затрясся в судороге, пробуждаясь, и пытаясь вырвать с морского дна каменные корни, рванутся и побежать - куда угодно, хоть в Африку, хоть к османским берегам, лишь бы подальше, подальше от золотого чудища, качающегося на волнах... Баркасы прыгали и плясали в воде, но продолжали упрямо плыть к пылающему берегу.

- Что это? Зачем? - крикнул я, поднимаясь. Песок вдоль берега горел, покрытый жирной масляной жижей, забор, ограждавший взлетную полосу, рухнул, и видно было перепаханное взрывами, искореженное поле, на котором пылал планёр. Чуть дальше, у маленького ангара, стоял еще один, точно такой же, но пока целый, - видно, на нём и прилетел Арнольд. Повсюду метались какие-то обезумевшие фигуры, на мачте вытягивали флаги, пытаясь сигналить линкору. А над всем этим, словно час Страшного Суда пришел, носились, падали, огненными клубками разметывали песок, горящие птицы. Полет их был недолог, те, кого зацепило огненными зарядами, усеяли берег, прочие разлетелись. Наверное, они кричали. Не знаю, в ушах звенело, и я услышал бы разве что новый залп линкора. Но линкор больше не стрелял.

Хелен что-то говорила, я потряс головой, приник к ней, и с трудом разобрал последние слова:

- ...подстраховываются. Высадка десанта по плану "Дворец", для захвата чужих столиц. Уничтожают весь транспорт...

- Бежим! Ну бежим же! - я потащил ее к деревьям, к парку, подальше от воды и линкора. Вряд ли в самую хорошую трубу нас могли узнать с корабля, но я теперь ожидал от преторианцев любых чудес.

- Ничего... никуда... не уйти... - со всхлипами говорила Хелен. - Все... пощады не будет...

- К парому!

- Бесполезно... видишь, на бортах нет катеров? Линкор их спустил и отправил рассечь переправу, уверена!

Мне было легче, чем Хелен. Я не знал всех этих тонкостей, планов по захвату чужих городов, слыхом не слыхивал о катерах. Я просто хотел выжить.

- Что еще можно сделать? Летунья!

Мы бежали по аллеям, уже заполнявшимся перепуганными людьми. У гостей Миракулюса начисто отбило все инстинкты самосохранения - вместо того, чтобы прятаться в подвалах или под кроватями, они высыпали из зданий. Нанеси сейчас линкор удар по острову - вмиг сгорело бы несколько тысяч человек.

Но линкор пока закончил со стрельбой. Деваться нам было некуда, и теперь в работу вступали преторианцы - безжалостные, неумолимые, неподкупные Серые Жилеты.

Не сговариваясь, мы сейчас двигались к гостинице. Видно, хватило суток в "Золотом Ритоне", чтобы начать думать о нем, как о доме, как о спасении.

- Хелен, надо укрыться... - я попытался на бегу заглянуть в лицо летуньи. Может вышла она из паники?

Кажется, вышла.

- В гостиницу!

Мы с трудом пробились сквозь прущую наружу толпу - полуодетые постояльцы желали сами убедиться в причине взрывов. Некоторые улыбались - видимо, не могли представить, что на острове случилось что-то страшное, и ждали очередного чуда.

Как ни удивительно, но прислуга пока сохраняла спокойствие. Мы сразу увидели портье, что-то втолковывающего двум монашкам, молодой и старой, и слугу, торопливо поднимающегося по лестнице.

- Луиза! - завопила Хелен. - Сюда!

Почему летунья передумала? Зачем решила их спасать? Не было времени спросить...

Под удивленным взглядом портье настоятельница и переодетый Марк побежали к нам. Хелен не стала тратить времени зря.

- На острове Серые Жилеты. "Сын Грома" расстрелял планёрную полосу.

Сестра-настоятельница спала с лица. Марк тоже побледнел, но пока держался.

- Надо спасти Книгу, - прошептала Луиза. - Надо спасти Слово Истинное! Графиня, придумайте что-нибудь...

- Я уже придумала. Идем, быстро. Бросьте же свои тряпки!

Под ее разъяренным взглядом Луиза выпустила увесистый саквояж, тот глухо стукнул о пол.

- Все равно, на планёр лишний вес не взять! - пояснила Хелен. - За мной.

- Какой планёр? - оторопело сказал я. - Сожгли ведь все...

- Ильмар! Не учи меня, на чем летать!

...И только на улице, когда я понял, что мы бежим к Хрустальному Дворцу, до меня дошло.

- Да ты что, Хелен! - крикнул я. Она не слушала.

Ладно. Все равно разницы нет, где прятаться. Волна десанта уже шла по острову, и я примерно догадывался, как это происходит. Частая цепь, возле каждого строения оставляется пост - хватит и одного преторианца, чтобы удержать десяток штатских. Людей загоняют в здания, когда все на острове утихомиривается, то начинаются обыски. Если на линкоре весь легион, три тысячи душ, так они до темноты все тут перевернут. Еще и стражу местную к ногтю прижмут и помогать заставят... да и зачем заставлять, те сами рады будут прославленным героям услужить.

- Война! - стал кричать я на бегу. - Вторжение! Русские идут! Линкор руссийский у берега! К оружию, к оружию, братья!

Сообразив, что я задумал, Марк подхватил:

- Русские идут! Женщин насилуют, мужчин убивают!

Паника покатилась от нас волной. Это и впрямь была та версия, в которую все готовы поверить, и через четверть часа о ней будет знать весь Миракулюс. Быть может и повезет нам, задержит преторианцев случайная стрельба, не станут же они убивать налево-направо аристократов...

А у стен Хрустального Дворца царила тишина. Никто еще не пришел любоваться чудесами науки, да и служителей пока не было. Двери закрыты, только за стеклом, прижавшись лицами, стояла пара людей, судя по фигуре и одежде - охранники. Хелен немедленно принялась колотить кулачками в стекло, охранники переглянулись, заговорили между собой.

Пустят или нет?

Судя по всему, наша странная компания не вызвала у охраны ни подозрения, ни сочувствия. Они стали знаками показывать, что дверь закрыта, а открывать нам не собираются... уходите...

- Хелен, от стекла! - крикнул я. Летунья поняла, вмиг отступила, повернулась. Я выхватил пулевик и был вознагражден редкой картиной - ошеломленными лицами стражников.

Выстрел - оружие не подвело. В стекле образовалась аккуратная маленькая дырочка, от которой побежали во все стороны ниточки трещин. И все, вот ведь незадача! Я со злости пнул толстое стекло - и оно послушно развалилось, брызнули осколки. Это было глупо, но я зажмурился. По щеке чиркнул кусок стекла, потекла кровь. Но глаза не задело.

- Стоять! - крикнул я. Моя окровавленная физиономия сейчас была пострашнее, чем у краснокожего дикаря. - Руки поднять!

Охранники повиновались - у них, видно, не было пулевиков, а идти в бой с дубинками они не собирались.

- Службу не знаете? - рявкнул я. Нам сейчас ни к чему были проблемы с охраной, которой в Хрустальном Дворце должно быть немало. - Руссийский линкор на остров десант высаживает! Хотят наши чудеса украсть! Вольно!

Растерянные охранники опустили руки. И, словно в подтверждение моих слов, вдали грохнул взрыв, захлопали пулевики.

- Кто старший?

Среди них старших не оказалось, охранники переглянулись, будто надеясь, что товарищ возьмет ответственность на себя.

- Передайте старшему, пусть делает все по предписанию! - заявил я. - Самое ценное - уничтожить, занять оборону, врага не подпускать. Они, подлецы, в форму преторианской гвардии переодеты!

Видно охранникам было проще представить себе безумную агрессию со стороны Руссийского Ханства, чем вооруженную высадку на Капри преторианского десанта. Страх и растерянность на лицах сменились ужасом... и мрачной решимостью.

- Позволите выполнять? - спросил один из охранников, безоговорочно признавая меня главным.

- Живо! Мы посланы уничтожить планёры, залом воздухоплавания можете не заниматься!

Кто я такой, почему со столь важной миссией в Хрустальный Дворец прибыли в числе прочих две монашки - этими любопытными вопросами охранники задаваться не стали.

Зря, конечно...

Лифты еще не работали, и мы бежали вверх по лестницам. Пару раз попадались другие охранники, я повелительно махал пулевиком и кричал:

- Вниз! Вниз, занять оборону! Русские идут!

Действовало это великолепно.

- А у тебя неплохой командный голос... - бросил на бегу Марк. Я взглянул на него и скривился. Платок слетел, платье съехало набок, и выглядел он уже не малолетней монашкой, а именно тем, кем являлся - мальчишкой, пытающимся притворится девушкой.

- Не маячь впереди, твое высочество... тебя сейчас любой идиот узнает...

Марк приотстал, прячась за нашими спинами. Луиза пыхтела, видно настоятельнице не часто приходилось утруждать себя физическим трудом. Я прикинул, сколько она весит, и понял, что план Хелен безумен изначально.

Даже если эти древние экспонаты умеют летать, то четверых планёру не поднять. Никак!

Может и стоило сюда бежать, но вдвоем с Хелен, а не прихватывать Марка и Луизу...

- Дверь! Выбивай дверь!

При входе в зал воздухоплавания я не стал тратить заряды пулевика, да и бить стекла ногами поостерегся. Подхватил с пола большую аляповатую вазу и швырнул ее на стеклянную дверь. Та разлетелась.

Хелен проскользнула первая, бросилась к "Королю морей". Приникла к толкачам, постучала по ним.

- Ты что, думаешь, они настоящие? - растерянно спросил я. При любом раскладе - не станут в Хрустальном Дворце держать толкачи с пороховым зарядом. Слишком риск велик.

- Нет... - Хелен повернула какой-то рычажок, щелкнули крепления, чуть разошлись. Хелен с силой пихнула трубу, и толкач, выскочив, загромыхал по полу. По бокам у него шли три тонких, будто крылышки, выступа, и далеко он не прокатился. Даже по звуку можно было понять, что он пуст.

- Так что же ты...

Я замолчал, когда Хелен произнесла Слово. В подвеске возник новый толкач. Поворот рычага - и он уже закреплен.

- Каждый летун, кому Слово позволяет, запасные толкачи на нем хранит... - Хелен насмешливо взглянула на меня. Перешла к второму толкачу, сняла и заменила его. Постояла миг, опираясь на крыло - видно, нелегко ей далось дважды подряд забраться в Холод.

- Тебе помочь? - глупо спросил я.

- Как ты мне тут поможешь... - летунья двинулась к другой стороне машины. Минут пять у нее заняла смена последних двух толкачей. Затем распахнула дверцу кабины, заглянула внутрь. Стала осматривать поплавки. Она здорово побледнела, но держалась твердо.

Мы ждали, помощи тут от нас никакой. Лишь Марк влез:

- Нам планёр наружу не вытащить...

- И не надо, - бросила летунья. - От земли двадцать метров, море рядом, зал большой... Считай - новую полосу получили.

Младший принц вдруг нахмурился. Глянул на меня, на Луизу.

Тоже понял?

- Никогда ему с такой нагрузкой не взлететь! - выпалил он.

Хелен тем временем уперлась в бок планёра - крылья закачались, поплавки неохотно сползли с деревянных колодок.

- Помогите!

Мы навалились все вместе и сдвинули планёр с места. Паркетный пол был гладко натерт мастикой, видно, каждый вечер убирали, и поплавки скользили легко.

- Вот теперь у нас толкачи настоящие, - тяжело дыша сказала летунья. - Но обычного старта не выйдет, не хватит силы. Надо сразу все четыре запалить. Понимаешь, Маркус?

- Тогда поднимемся?

- Может быть. Не знаю. Но иного шанса нет. Только... запал не сработает сразу на все толкачи. Надо их снаружи поджечь, я покажу, как.

Теперь я понял. И Луиза поняла, лицо ее исказилось:

- Ты к чему клонишь, Хелен?

- Книгу спасти хочешь? - спокойно ответила летунья. - Книга у Маркуса. Значит, он летит. Поднять планёр отсюда лишь я смогу... может быть. Значит, я лечу. Кто еще? Ты или Ильмар? И пойми, сестра, четверых планёр не донесет. Кто важнее, кто сумеет укрыть мальчика? Кто летит, а кто остается запалы поджечь?

Настоятельница молчала.

- Решай, сестра Луиза. Что тебе важнее - спасти святое Слово, или себя?

- Как поджигать? - тихо спросила Луиза.

- Сейчас покажу. Ильмар, Маркус, выбейте стекло. Все, напрочь! Чтобы этой стены, - она протянула руку, - вообще не было больше!

- Как? - тупо спросил я. - Тут взрывать надо... стекло ладно, а балки чугунные?

- Как хотите! Взрывчатки у меня нет.

Я посмотрел на Марка. Тот не отрывал взгляда от настоятельницы.

- Пошли.

- Ильмар... я не полечу без сестры Луизы... она меня спасла... прятала...

- Вначале стена, - я взял его за руку. - Помоги. С Луизой что-нибудь придумаем.

То ли он мне поверил, то ли я просто его отвлек, но Марк послушно пошел за мной. Перед стеклянной стеной я остановился, покачал головой.

Невозможно.

Пусть даже удастся выбить толстые стекла, но останется переплет - чугунные балки, разделяющие стену на клетки по два метра. Кабина пройдет, а вот крылья планёру оторвет начисто. Хорошо мы полетим... вниз, на деревья, прямо в руки преторианцам.

Подошедшим, кстати, довольно близко.

Я увидел мелькающие вдали рослые фигуры в серых жилетах. Жилеты - не просто их символ, как золотые подковы или серебряные пики на значках других частей. Жилеты эти из стальных пластин собраны, и, говорят, в отличие от простых кирас выдерживают выстрел из пулевика.

Серьезные люди, Серые Жилеты...

- Марк... - я глянул на мальчика. - Если твое Слово... Истинное... Помоги!

- Как?

- Возьми стену на Слово! Убери ее!

Он замотал головой.

- Нет... я не смогу... я...

- Марк! - я встряхнул его. - Соберись! У тебя Слово Истинное, Искупителем сказанное! Ты им все можешь! Возьми эту стену в Холод! Убери ее! Ты принц Дома, Хрустальный Дворец и тебе принадлежит, ты вправе так сделать! Маркус!

Мальчишка облизал губы. Покосился на Хелен - та что-то делала с толкачами, показывала Луизе, как их поджигать. Безумная женщина, летунья! Чем больше это вижу, тем больше ей восхищаюсь!

- Луиза... она же мне помогала...

- Да что тебе Луиза, ты же всеми нами вертишь, свои планы строишь! - внезапно прорвало меня.

- Я...

- Скажешь, нет? Когда кто тебе нужен, так ты его используешь, а потом дальше идешь!

- Нет! Нет, Ильмар!

- Так докажи, помоги нам всем!

Марк на миг прикрыл глаза. Кивнул:

- Хорошо. Я... я уберу стену. Попробую. И улетайте вдвоем, а я с сестрой Луизой останусь. Держи меня, граф!

Я растерялся. Либо Марк так врать умел, что ни в голосе, ни в лице ничего не прочесть, либо и впрямь - болел душой за свою опекуншу...

- Держи меня, Ильмар, ты же не понимаешь, что тут будет! - пронзительно закричал Марк. Я опомнился и схватил его за пояс. Уперся в пол, чуть отклонился назад, подальше от стекла. Луиза и Хелен тоже замерли, глядя на нас.

Медленно, будто к огню, протянул Марк руку вперед, коснулся стекла. Я почувствовал, как вздрогнуло под руками его худое тело. Вздрогнуло - будто прошел сквозь принца такой заряд энергии, по сравнению с которым сразившее стражника Арнольда электричество было ничем...

Дворец содрогнулся.

Стон прокатился по чугунным балкам, пижонски обшитым сталью, по блистающим стеклам, по всем чудесным экспонатам.

Никогда еще не знали эти стены такого Слова.

Холод!

Меня ударило ледяной волной, когда Ничто раскрылось перед нами, неохотно вбирая в себя тонны металла и стекла. Клочья тьмы слились в одно сплошное пятно, разлились на всю стену, закрывая от нас встающее солнце, бегущих к дворцу преторианцев, перепуганный Миракулюс. В зале стало темно - и мне вдруг пригрезилось, что весь мир сейчас рухнет в ледяное Ничто, повинуясь Слову Божьему, все туда уйдет, и живое, и не живое, и державные земли, и чужие страны...

Марка трясло, будто в лихорадке, он был одновременно и обмякшей ватной куклой, и стальной пружиной, и отпущенной тетивой. Слово, что обычно лишь краткий миг звучит, все еще боролось с неподатливой стеной дворца, и, видно, высасывало из мальчишки все его силенки, начисто... и что случится, если он не продержится, я не знал...

А потом последняя волна холода ударила по нам, промораживая мне руки, я едва не выпустил Марка, и длись это на секунду больше - так бы и случилось...

Тьма рассеялось.

У павильона воздухоплавания больше не было стены.

Словно огромный нож вырезал ее, ровненько по линии пола, стен и потолка. Сквозь проем радостно врывался прохладный ветер, планёры скрипели и дергались под его порывами, будто все решили взмыть в небо...

А принц Маркус обмяк в моих руках и осел на пол. Если бы я не успел его подхватить, то он точно вывалился бы наружу.

Преторианцы внизу замерли. Все, или почти все из Серых Жилетов владели Словом. И понимали, что это такое - убрать огромный кусок стены...

Закричала Луиза, бросилась к нам, но я уже нес Марка к планёру. Мальчишка весь был покрыт изморозью - ударило Холодом страшно. И у меня заледенели ладони и лицо, на бровях повисли снежные иглы.

- Это обморок! - остановил я настоятельницу. - Он лишь в обмороке, перенапрягся...

Настоятельница и сама была близка к потере сознания. Сжимала в руке скрученный из тряпок факел, и все смотрела на своего драгоценного Маркуса, будто не верила мне.

- Да дышит он, дышит! - крикнул я. Подбежал к кабине, забросил Марка назад.

- Забирайся! - приказала Хелен. - Сестра Луиза, поджигайте факел!

Луиза еще была в ступоре.

- Не дай его подвигу пропасть даром! - прошипела летунья. - Опомнись!

Это подействовало. Спички ломались в руках Луизы, пришлось Хелен ей помочь. Из двух толкачей сейчас свисали коротенькие запальные шнуры, и я подумал, что, видно, была у летунов в ходу эта уловка - поджигать толкачи снаружи...

- В кабину! - Хелен обожгла меня взглядом.

Я вмиг заскочил внутрь планёра. Сел в заднее кресло, скорчившийся Марк остался сидеть у моих ног. Я похлопал его по щеке - и услышал слабый стон. Вот и хорошо, пусть тут сидит, а то опять все ноги отдавит. "Король морей" был чуть побольше "фалькона", но при этом казался еще хрупче. Неужели эта колымага могла на воду сесть, словно альбатрос? Первой же волной кабину зальет, намочит крылья... разве что совсем в мертвый штиль...

Хелен уже уселась впереди. Достала из Холода запал, воткнула в гнездо на пульте.

- Ты уверена, что толкачи сработают? - спросил я.

- Уверена.

- А планёр не рассыплется? Это же музейный экспонат!

- Не знаю! Крепко сделан, и следили за ним, но теперь... не знаю. Сестру моли!

- А...

- Все! Молчи!

Высунувшись в полуоткрытую дверь Хелен глянула на Луизу. Та стояла у левого крыла с горящим факелом, будто святая Диана, собравшаяся подпалить под собой костер в устрашение язычникам.

- Готова?

Луиза молча кивнула, глядя на Хелен безумными глазами.

- Давай, поджигай! Спасай Маркуса!

Словно услышав свое имя, мальчик у моих ног застонал, и слабо прошептал:

- Нет... оставьте... я тут...

От души говорит, или нет? Я не знал. Я уже совсем его не понимал. Если он не ловкий интриган, так чего же мы все ему служим? А если ему не дорог никто из нас, так чего из-за Луизы переживает? Ведь можем и впрямь просьбу исполнить, оставить в Хрустальном Дворце, куда с минуты на минуту ворвутся преторианцы...

Луиза протянула факел к толкачу.

- Дальше, дальше держись, сожжет! - закричала Хелен. - И сразу ко второму...

Запальный шнурок вспыхнул, начал разбрасывать искры. Сестра-настоятельница метнулась под высокое брюхо машины, выскочила с правой стороны, стала тыкать в болтающийся шнурок. Я заметил, что запалы разной длины, видно Хелен специально подгадывала, чтобы оба толкача вспыхнули одновременно.

Загорелся второй шнурок. Луиза опустила руку, тупо глядя на бегущий к толкачу огонек... И вдруг, кинув факел, бросилась к кабине, распахнула дверцу.

- Уйди! - крикнула Хелен.

- Пусти! Держать буду, не улетишь, в стену врежешься! Пусти меня!

Вот так святая... вот так самопожертвование!

Вцепившаяся в кабину Луиза явно не запугивала. Ей хватило бы сил, чтобы придержать с одного боку хрупкий планёр, и не позволить нам нормально взлететь. Вот только хватит ли на это духу?

- Помилуй, Господи... - только и сказала Хелен, сдвигаясь на своем сиденье. Луиза вмиг села рядом, одной рукой уперлась в панель перед собой, другой схватилась за плечо летуньи. Та даже не заметила этого. Толкачи взревели, оба сразу, планёр вздрогнул, и летунья рывком повернула рычаг, зажигая остальные заряды.

Планёр заскользил по натертому паркету, вперед, к проему.

ДАЛЬШЕ >>>