- Отец Андрей, сегодня Церковь постарела? В храме видишь людей среднего возраста и старшего. Ваша цель и цель нашего канала – привлечь молодежь – если не в религию, то к добру, к любви...

- Во-первых – это психологическая черта. Лица стариков более интересные, чем лица молодых. Лицо человека, много пережившего, испытавшего, – это интересное лицо.

Появилась тенденция омоложения Церкви. Сегодня в Москве, Петербурге каждый 10-й прихожанин – это молодой человек.

- В 2003 году Вы написали книгу «Молодежь и Церковь – неизбежен ли конфликт?». Конфликт какой?

- Задача последней серии моих книг: «Ответы молодым», «Гарри Поттер в Церкви», «Мастер и Маргарита» – за Христа или против?», «Женщина в Церкви», – это попытка пояснить, что быть молодым не грех. Что Церковь – это Церковь для всех, не только для бабушек, но и для молодежи тоже. Что между словами «средневековье» и «Православие» не надо ставить знак равенства. Если ты приходишь в Церковь, необязательно убегать из современности. Можно быть человеком современной культуры, современной цивилизации, пользоваться мобильным телефоном или интернетом и быть в курсе новинок книг, фильмов, дисков и т.д. И при этом хранить ортодоксальную веру святой инквизиции.

- «Мы все приходим в веру, к Богу по-разному, кто-то через страдания, через боль. А вот молодежь, я считаю, боится идти оттого, что много навязывания, каких-то догм, нравоучений со стороны Церкви».

- Догм у Православной Церкви очень мало, в отличие от католиков. И не надо путать те или иные правила приличия в храме и догмы. И если мы говорим о догмах – это Символ веры. Есть так называемые тоталитарные секты. И у этих сект в религиоведении есть термин для их обозначения – это молодежные религии. А в тоталитарных сектах именно молодежь. Интересная деталь, что молодой человек ищет какой-то целостности, всецелой пожертвованности. И в Православии бывает мало молодежи потому, что мы слишком мягки, а не потому, что мы слишком жестки. Вот у баптистов гораздо более жесткий контроль над жизнью каждого отдельного человека. Если вы ходили в православный храм, а потом не пошли, допустим, заболели или разочаровались, кризис веры и т.д., – никто не вспомнит и не позвонит. Напротив, если вы пропустили воскресное собрание у баптистов, у вас всю неделю будет раскаленный телефон. «Сестра, что с тобой случилось, почему ты не была? Ничего, мы тебе принесем кассету, ты послушаешь проповедь». Привлекает именно жесткость, тотальный контроль над вашей жизнью. У нас есть печальный, очевидный закон – число молодых людей в храме равняется числу алтарников. То есть, когда юноша находит себе работу в храме, он остается. И как раз молодежи много именно там, где священники умеют управлять, придумывать послушания: вот твоя задача следить за тем, чтобы на этой улице никаких сектантских листовок не было...

А если приходит юноша к батюшке и говорит: «Креститься хочу», а батюшка отвечает: «Замечательно, давай тебя покрестим, я тебе книжку подарю, маму, папу слушай, учись на пятерки, в храм заходи по праздникам», – никакого «драйва». А если сказать: «Родителей проклинай, телевизор выбрасывай из дома, видеомагнитофон продавай, деньги – мне, жить будешь у меня в подвале, милостыню будешь собирать по улицам с пяти утра до пяти вечера, а потом на даче у меня работать на огороде...»...

- Вопрос о книгах. Почему именно через Достоевского Вы пришли к вере?

- Книг бывает много. И я советовал бы не читать тонких брошюрок. Потому что набрехать на 50 страничек легче, чем на 500. Кстати, это же касается церковной литературы. Это огромная проблема: как ориентироваться в мире современных книг. Очень важно, какие первые книжки ты прочитаешь, войдя в Церковь. Это постановка вкуса. И чтобы не испортить себе вкус, не надо читать церковных брошюрок, даже пятикопеечных. Лучше обратиться к серьезным книгам, книгам святых отцов, например, Феофана Затворника, книгам серьезных богословов.

Есть огромное количество псевдоправославной литературы, которая издается светскими издательствами, но при этом – иконы, кресты на обложке. Как отличить? Обращайте внимание, есть ли на книге гриф благословения Патриарха. Если есть, это уже «знак качества». Если нет, то это не означает – книга плохая, тут надо быть поосторожнее.

Стилистика. Посмотрите на слова. Если в тексте встречаются слова типа: самосовершенствование, энергетика, астрал, чакры и т.д. Или слово «космос» пишется с большой буквы – то это опасно. Это оккультная литература, которая выдает себя за православную. Слово «самосовершенствование» не может быть в православной литературе по той причине, что Православие – религия спасения. Спаситель – Господь.

- У Вас есть работа – «Сатанизм для интеллигенции». Расскажите об этой работе, почему «сатанизм»?

- Сатанизм – это не ругательство. Это строгий богословский термин. Это – не идея, несогласная с учением Православной Церкви. Это – не язычество, не ересь, не атеизм. Вот, скажем, Ницше – атеист, но не сатанист. Чтобы быть сатанистом, надо быть человеком религиозным, признавать существование Бога как личности, признавать существование дьявола как личности, признавать религиозный авторитет Библии. И если при этом сюжеты Библии, в которых действует сатана, читатель комментирует: «На самом деле этот сатана, который там действует, – это великий духовный руководитель и учитель человечества, и истинный спаситель». Вот там, где начинается такая апология сатаны, – это и есть сатанизм. Когда змей из эдемского сада или сатана – «духовный отец, спаситель человечества», – то это уже прямая сатанизация. А оккультисты – это хорошие люди, оказавшиеся в плену у плохой философии.

- Как вы относитесь к оккультизму?

- Я рад, что появляются фотографии людей, которые этим занимаются. Во-первых, врага надо знать в лицо. А лицо о многом говорит, и глаза о многом говорят. И когда появляются газеты с фотографиями, то тут, конечно, диву даешься. Циничное лицо, опустошенные глаза... Люди, чему вы верите?! А люди идут. Это признак дурновкусия. А огромная страна из атеистического состояния не может сразу перейти к Православию. И боюсь, что мы обречены повторить историю человечества. От шаманизма, магизма потихоньку идти к Десяти Заповедям.

- Скажите, что быстрее проходит: детство и юность или старость?

- Детство и юность.

- Долгая старость – награда или расплата?

- Расплата…Вспомним приверженцев реинкарнации: если вы считаете, что вы будете вновь жить, - это означает, что вам вновь придется пройти через старение... Удивительный парадокс. Люди Индии, которые верят в переселение душ, они ужасаются этой идее. Их не радует эта перспектива. И все философские, религиозные учения Индии ищут пути, как избавиться от реинкарнации. Там есть доктрина прямого пути: как жить так, чтобы эта твоя жизнь стала последней. И в этом считается особый подвиг Будды. Когда он последний раз жил на земле. А европеец почему-то радуется, когда ему говорят, что он снова будет здесь жить.

- Отец Александр Мень привел в Церковь столь-ко интеллигентных людей! Так почему такие разногласия Церкви с Александром Менем?

- Позиция высшей ие-рархии в отношении к отцу Александру Меню выразилась в наградах. В Церкви есть система наград для священников, высшая награда (для белого священника) – митра . Отец Александр – митрофорный протоиерей. То есть все патриаршие награды у него при жизни были. Отец Александр Мень был убит в 1990-м году, когда наше российское общество поворачивалось от тотального неверия к тотальному всеверию. Отец Александр в это время был убит, а его книги стали выходить после его смерти. Книги, написанные в одной эпохе, для одного круга читателей, для неверующих читателей, были переопубликованы в совершенно другой стране. Это – как лекарство с просроченным сроком действия. Его книги были лекарством в 1970-е годы. Они помогали изживать из себя атеистическую самоуверенность. Отец Александр пробовал пояснить людям, что атеист – это меньшинство человечества; здесь, в Советском Союзе, мы, верующие, кажемся маленькой группкой фанатиков, но на самом деле религия – это базис всей человеческой культуры; и все, что великого создавалось, то создавалось во имя Неба, во имя вечности.

Тогда в стране, в которой, по словам Воланда, из каждого окна выглядывало по атеисту, вести межрелигиозные дискуссии было глупо. Отец Александр прекрасно это понимал. И пробовал показать, что позитивное есть в разных религиозно-философских учениях. А затем его книги пришли в совершенно другую страну, где люди были готовы поверить всему, чему угодно. И тут их надо было учить критической осторожности, сопоставлению, взвешиванию. Отец Александр Мень, наверное, смог бы перестроиться, он умный человек. Но он был убит. И его книги стали жить самостоятельной жизнью. В этих условиях в церковной среде появились более сложные отношения к нему.

- Совместимо ли расположение храма рядом с рестораном?

- Был храм Христа Спасителя, его подорвали. На этом месте вырыли большую яму, которую потом назвали бассейн «Москва». А до этого там пробовали делать сталинский дворец советов. Когда стали возрождать храм, выяснилось, что восстановить храм нельзя, потому что с того времени уровень земли понизился метров на 10. Тогда решили сделать стилобатный этаж, в котором размещается гараж, сеть трапезных, огромный зал церковных соборов, музей.

Теперь храм не относится к Московской Патриархии, храм и стилобатный этаж находятся в собственности московской мэрии. Если мэрия захочет разорить Патриархию, для этого надо просто подарить Церкви храм Христа Спасителя. И дефолт гарантирован. И мы благодарны мэрии за то, что мэрия несет на себе затраты по обслуживанию этого комплекса. Но из этого вытекает ряд вещей не слишком приятных для Церкви. Поскольку не мы собственники этого здания, есть специальный фонд, который распоряжается этим. Поэтому залы соборов, помещения трапезных могут быть арендованы. Там имеют место мероприятия, которые не имеют никакого прямого отношения к церковной жизни, которые Церковь не организует.

- Есть ли в Православной Церкви псевдосвященнослужители?

- Число подлецов в рясах стабильно, оно евангельское. Каждый 12-й. Эта пропорция через все века сохраняется.

- То есть этого пугаться не надо?

- Надо пугаться одного – чтобы самому не оказаться иудой. Есть понятные правила выживания в Православной Церкви. Если ты видишь беззаконие других церковных людей, то воспринимай это как предостережение для себя самого. Если тебе не нравится, что происходит в Церкви, стань сам церковным человеком и попробуй в себе это изжить. Когда говорят: я вижу, что в Церкви есть плохие люди, поэтому не буду церковным человеком, – это все равно, что сказать: поскольку я вижу, что бывают люди, у которых есть проблемы со зрением, то я возьму и сломаю себе ногу. Если человек остается вне веры, вне Церкви, он занимается медленным членовредительством себе самому.

- Как при споре с людьми разного вероисповедания не оскорбить веру другого, но и свою не дать в обиду?

- Мне кажется, православные люди редко обсуждают веру иноверцев. Тем более при встрече с ними у нас нет такого миссионерского зуда – во что бы то ни стало каждого встречного дагестанца обратить в Православие. Проблема возникает сегодня, когда они считают себя в праве достаточно циничным не компетентным образом обсуждать нашу церковную жизнь. Такая мода задается современным телевидением. Здесь, конечно, надо уметь отвечать. Честно говоря, я считаю это жесткой добродетелью: нужно уметь ставить на место.

- Одна из ваших книг 2004-го года – «Как относиться к исламу после Беслана?». Очень интересно, о чем эта работа?

- Эта работа преследует такую цель – снять густо наставленные «красные флажки». Я разрешаю себе критиковать веру других людей. Но при этом я разрешаю и им критиковать свою веру. Именно потому, что я живу в светском свободном государстве, я знаю, что моих оппонентов никто не арестует, не пошлет «соболей ловить», поэтому я могу позволить себе роскошь дискуссий.

В чем проявляются двойные стандарты?

Представьте, если бы в мире существовал православный терроризм. Если какие-нибудь православные алтарники взяли бы и сожгли какую-нибудь очередную кощунственную выставку... Можно себе представить, что после этой акции федеральные средства массовой информации начали говорить о том, что Православие – замечательная религия, очень глубокая, учащая любви, но есть отдельные люди, которые даже не православные, – т.е. у погромщиков нет национальности, нет религии, и давайте как можно глубже изучать Православие, введем его школе. А каждый раз после очередного теракта, который совершают исламские боевики, мировая пресса наполняется комментариями именно в таком стиле: «а все-таки ислам – это мирная религия, а то, что есть отдельные выродки, то у террористов ни национальности нет, ни религии». Да. Пусть терроризм – это следствие дурного прочтения Корана. Но все-таки это следствие прочтения Корана, а не сказки про Винни-Пуха.

В конце сентября в Ставрополе проходила межрегиональная межконфессиональная конференция, и там верховные муфтии северо-кавказских республик говорили, что терроризм с исламом не имеет ничего общего. Эти люди не смогут решить проблемы. Потому что не может решить проблему тот человек, который отрицает само существование проблемы. Получается, наши мусульмане хорошие, ручные, дрессированные, а эти – инопланетяне. А раз так, если ты не замечаешь проблемы, ты ее никогда не решишь. Россия существует до той поры, пока между православными и мусульманскими народами, ее населяющими, существуют мирные отношения. Эту ценность надо хранить, а чтобы хранить, нужны усилия.

- Отец Андрей, от нашего телезрителя поступил вопрос: «Господин Кураев сказал, как бы мы ни говорили о террористах, но они не инопланетяне. Они воспитывались в определенной религии, то есть изучали Коран и т.д. Они не вне религии. Почему же тогда называют сектами протестантов, неохристианские течения, – они ведь тоже вынесли свои суждения, совершают свои поступки на основе Евангелия?»

- А я и не говорю, что все мусульмане – террористы. И стоит помнить, что в Беслане большая часть убитых детей – из мусульманских семей. И хотя осетины – народ христианский, но именно Беслан – город с преобладающим мусульманским населением. Но, с другой стороны, важно помнить, что Беслан - это страшный город. На совести жителей Беслана тысячи русских судеб. Именно сейчас, а не в прошлом. Потому, что это главный центр «паленой» водки в России. Оттуда эта отрава идет по всей стране. Там куча легальных и подпольных заводов, которыми владеют люди – и формально христиане, и формально мусульмане. Думаю, что трагедия была попущена по воле Божией именно в этом месте не случайно.

А дальше важно помнить, что среди погибших детей немало было из мусульманских семей. А почему? Потому, что исламисты ваххабиты. А ваххабиты в истории ислама, если не давать оценок нравственных, то это что-то похожее на баптистов в истории христианства. То есть, они появились практически одновременно. Ваххабиты появляются в XVIII веке. Они появляются под лозунгом протеста против традиционного ислама. У них только Коран – никаких преданий, никаких святых, никаких подвижников, мощей, святых гробниц, святых камней, рощ и т.д. Даже Магомету молиться нельзя, молиться только аллаху (и протестантская программа – только Бог. Никаких церковных традиций, святых они не признают).

И вот это слово «ширк» для мусульманина очень оскорбительно. Это языческая мерзость. Вот этим словом ваххабиты называют мусульман – турок, татар, башкир и т.д. Ваххабиты с самого начала стали вести себя крайне воинственно, и турецкие султаны неоднократно снаряжались в карательные экспедиции в Саудовскую Аравию, чтобы покончить с этим гнездом. Это не удалось. Но важно помнить, что в прошлом ваххабиты сражались против мусульманского мира. И поэтому все те, кто не с ними, даже мусульмане – это враги. Это секты в мусульманском мире, как баптисты в христианском мире.

Кстати, баптисты бывали тоже очень воинственными. Когда они колонизировали Америку, то, заметьте, в отличие от католиков (которые колонизировали Южную Америку, – Северную Америку колонизировали протестанты, в том числе и баптисты), то они поступали предельно жестоко, вырезая именно местное население. Население Латинской Америки смуглокожее сейчас. Европейцы смешались с местным коренным населением. Потому что у католической церкви был большой миссионерский опыт терпимости. А баптисты и другие протестантские миссионеры, которые приехали через океан в Америку, ощущали себя как Моисей, который входит в Землю Обетованную, убежав из Египта папской Европы. И вот, когда Моисей подвел свой народ к Земле Обетованной, оказалось, что там живут язычники, и их приказали уничтожить.

И точно так же сегодня. «Это земля обетованная для нас, но тут живут какие-то грешники смуглые. Это значит, их Господь покарал за грехи. И значит – «мочить, мочить». Т.е. были религиозные проповеди протестантского толка, которые оправдывали геноцид коренного населения Америки. Но современные баптисты уже так не думают, они это осуждают. Поэтому не надо забывать эту страницу, но и возводить огульную хулу на всех баптистов не стоит.

- Люди отказываются получать ИНН. Ваша книга 2001 года называется «Сегодня ли дают печать антихриста? 15 вопросов об ИНН» Вообще, есть такая печать антихриста?

- Есть очень сложный мир символов. И в этом мире символов надо учиться жить. С одной стороны – не презирая символы, с другой – не придавая им слишком много значения.

Предположим, что я еду на трамвае. И кондуктор говорит: «Я не продам тебе билет, пока ты не поцелуешь портрет моей тещи как истинной духовной спасительницы человечества». Вот если я поцелую с этим условием портрет его тещи и куплю билет трамвайный, то этот билет станет для меня пропуском в ад. Напротив, если я возьму языческий документ, в котором даже мое имя будет вписано и при этом я не произношу формулы исповедования язычества или нехристианской религии, я, прикоснувшись к этому документу, не стану нехристианином. Например, в Турецкой империи все епископы, патриархи назначались фирманом султанским. И этот фирман, как любой документ Османской империи, начинался формулой исповедования ислама – «во имя аллаха милостивого всемогущего». И дальше вписывается имя подданного турецкой империи, который признавался в качестве Константинопольского патриарха. Имя православного иерарха вписывалось в мусульманский документ. Но это не означало, что патриарх перешел в ислам.

Наши документы, деньги были пронизаны советской символикой, у которой изначально были, видимо, какие-то оккультно-масонские операции. Тем не менее мы эти деньги приносили в храм, жертвовали на храм, документами пользовались. И это не означало, что мы становились атеистами, коммунистами, отрекаясь от Христа. Нечто подобное и здесь.

Надо различать социальную угрозу и духовную угрозу. Введение этих компьютерных номеров, несомненно, позволяет контролировать жизнь людей. И здесь есть угроза этакого электронного концлагеря.

- Вы считаете, что это неправильно, когда на улицах, в переходах устанавливают видеокамеры для наблюдения за порядком?

- Я считаю, что это нарушение приватности жизни человека. А когда на ТВ идут предачи типа «За стеклом», эти реалити-шоу, – это политический проект, не коммерческий, а подростков, на которых это ориентировано, учат, что жить «голеньким» – это не стыдно. «Учитесь тому, что за вами всегда «старший брат» следит. «Не стесняйтесь, это для вашей безопасности, популярности и т.д. Телекамеры будут везде и всюду». Идеология последних 300 лет в европейской культуре – это идеология просвещения. И один из базовых мифов этой идеологии – человек выше общества, и права человека, индивидуальность – выше интересов семьи, традиционной конфессии, государства и т.д.

Когда под этим лозунгом пришли новые социальные элиты в западном современном мире, они решили отбросить эту идеологию. И 11 сентября 2001 года – начало новой эпохи, когда нам говорят, что есть ценности самые высокие – выше, чем свобода и права человека, – это право на жизнь. И есть глобальная угроза для каждого из нас – это терроризм, наркомания и т.д. И поэтому позвольте нам взять вас под нашу защиту. И ради вашей безопасности мы будем держать вас в одиночной камере с овчарками и т.д. И строятся современными средствами новые тоталитарные общества, которые будут контролировать человека, его контакты, переписку, покупки и мысли.

- Почему Церковь говорит об этом так мало?

- Иногда уровень компетентности разговоров на эту тему довольно низкий.

Социальная угроза есть, и здесь вся Церковь едина. Но есть разница – социальная угроза и дух. Если говорить об угрозе, в советские времена, когда мы приходили на исповедь, ну не начинали мы исповедь словами: «Батюшка, я тяжко согрешил, я по дороге в храм сегодня от «хвоста» не оторвался»! Мы знали, что за нами следят. Но при этом грешит тот, кто следит, а не тот, за кем следят. У христианина нет долга христианского – уходить от слежки. Не надо начинать Великий пост с того, чтобы проходить с электролокаторами и «жучки» обнаруживать в своей квартире. И опять эти двойные стандарты, они меня всегда возмущали! Те монахи, которые протестуют против паспортов и т.д., сами используют такие игрушки, как сотовый. Ну, грубо говоря, начни с себя борьбу с глобализацией! Почему ты от бабушки несчастной требуешь, чтобы она жила без пенсии, а сам приятными средствами коммуникации пользуешься?

- В те сложные времена, когда даже балерины в Большом театре были вынуждены работать на КГБ, среди батюшек тоже «стучали»?

- Если бы я знал то, что знаю сегодня о нашей стране, что с ней произошло, что происходит в современном мире, – я бы сам в 70-е годы пошел бы работать в КГБ...

Предположим, что я епископ Урюпинский. На дворе 60-е годы. И вот наконец-то исполнилась мечта: ко мне молодого батюшку с семинарским образованием прислали. Я поставил его в храм. Служит, проповедует. И властям это не нравится – что проповедует хорошо. Местный уполномоченный совета по делам религии начинает давление оказывать. Батюшку вызывают для беседы. Батюшка говорит: «Это мой долг, меня этому учили в семинарии, я про политику ничего не говорю, я только про Христа, про веру». – «Нет, вы все равно плохо понимаете нашу Конституцию, в нашей Конституции написано: граждане СССР имеют право отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Право на религиозную пропаганду Конституцией не предусмотрено». Когда священника сломить не удается, уполномоченный выходит на епископа. И говорит: «Владыка, надо принять меры. Был бы человек, а статья найдется. Работает с молодежью – значит, педераст». Та же староста икону унесет, а в протоколе оформят, что поп продал иностранцам»... Что произойдет? Батюшку арестуют. А дальше – где я найду нового священника? А храм без священника – полгода служба не совершается, храм закрывают.

Тогда епископ вызывает священника: «Сколько мог, я тебя закрывал, но уже невозможно. Вот тебе указ – я освобождаю тебя от настоятельства в этом храме, переходишь в село, будешь там служить. А потом посмотрим – уполномоченный поменяется или что...» И я тебя убираю туда, где твои проповеди, прости, никому не будут нужны. Дальше уполномоченный пишет в Москву, что епископ устранил религиозного экстремиста от служения в кафедральном соборе. Проходит 30 лет, и Якунин публикует этот отчет уполномоченного. И кажется, что этот епископ – враг Церкви, который душил проповедь. Да не для этого он делал.

Когда говорят, что священники «стучали»... Разные представления о грехе у батюшки, у КГБ и у верующего человека. Если и «стучали» попы – только друг на друга. Если бывали какие-то иудушки, которые могли «застучать» своего сослуживца, коллегу. Вот это, я боюсь, бывало. И, что понятно, КГБ требовал информации о встречах с иностранцами, – когда делегации от Московской Патриархии ехали на Запад и отстаивали политику СССР. И я считаю, правильно делали. СССР был оплотом мира.