Рецензия на экранизацию романа И. Полищука «Оборотень» в художественном фильме «След оборотня», экранизированном на телеканале НТВ (24-28 мая, 1-5 июня в 20:45). и потворенной на ТВ перед Новым Годом...

По-сути, мы имеем дело с психологической драмой. Причем, актеры «вошли в роли» как можно ярче. Фильм поставлен с учетом всех психологических тонкостей, которые может узреть лишь проницательное око в развязке сюжета – в последних кадрах 10 серии.

Начало сюжета: В городе появляется серийный убийца, который метит свою жертву фотокарточкой неизвестной дамы, одетой в купальник. Позже выяснится, что дама эта – голливудская актриса, принадлежавшая к секте сатанистов Карин Роберсон. А еще позже – тщательная экспертиза установит, что фото, присылаемое намеченным жертвам по-почте, не совсем идентично голливудской актрисе: оно было подвергнуто компьютерному мантажированию, чтобы кого-то напомнить адресатам фото. И на обороте надпись: «Мы скоро встретимся с тобой» (слова из песни группы «Миг удачи»).

Развязка сюжета: Прежде чем подойти к ней следствию пришлось попотеть, но оказалось, что «ларчик просто открывался». Десять лет «канули в Лету» с того времени, как у молодого Кости Воронцова трагически погибла любимая жена Катя. Ее 16 мая 1991г. изнасиловала группа из семи призывников, в этот день отбывавшая на службу в Армию. Они, выехав на природу, приняли сверх меры горячительных напитков (а присутствие среди них в будущем отъявленного убийцы Кныхарева позволяет предполагать, что в ход могли быть пущены и наркотики), вышли на шоссе и завидели, что на трассе голосует девушка около стоящего в кювете «Жигули», в котором возится ее молодой муж. Не долго думая, они, как жеребцы устремились на юную лань; избив Костю, они оставили его на обочине, а сами мигом растолкав автомобиль, укатили на нем в лес.

Дальнейшие дороги их жизни разошлись:

Виктор Авдеев стал порядочным семьянином, ждал рождения дочери.

Черепанов стал музыкантом, солистом группы «Миг удачи».

Борис стал работником военкомата.

Андрей стал художником. Он писал картины, но всегда помнил то зло, в котором принял участие. Его личная жизнь не сложилась. У него родился сын-инвалид. Много лет он писал картину «Зов смерти»: Обнаженная девушка машет, словно зовет к себе семерых людей, чьи лица скрыты под некой пеленой. То есть он понимал, что совершил зло, он понимал, что поскользнулся. Не просто понимал – всю жизнь страдал. И когда Борис едва появился перед его взором, ужас покрыл его лицо: он не хотел видеть тех, вместе с кем совершил это злодеяние. Отчего? Оттого, что он по-натуре не преступник. Преступники по-натуре смакуют свои злодеяния, злорадствуют. Но есть злодеи, а есть те, кто поскользнулись в компании злодеев.

А Николай вообще ушел от мира: он стал христианином, а позже – монахом Иеронимом. Подвизался за стенами монастыря в затворе, в слезах, в молитве. Радости земной жизни ему уже неведомы: стены обители закрыли для него возможность иметь семью, видеть детей. Он понимал, что недостоин сам наслаждаться тем счастьем, которое отнял у другого. То есть у всех в разной степени было покаяние! По кр. мере, никто из них не стал маньяком.

И лишь Артур Конокрадов и Кныхарев (по кличке Кных) стали преступниками: Артур распространял наркотики, а Кных стал профессиональным грабителем банков, ювелирных и прочих магазинов, беспощадным убийцей. Короче – отъявленный уголовник.

Но кто же был тот оборотень, который присылал фото девушки, а потом убивал адресатов, не оставляя следов?

Им оказался капитан милиции Рыбаков: это его жену Катю изнасиловали и убили те семеро. …Костя уехал на много лет из города, а вернулся уже с девичьей фамилией своей матери: Рыбаков…


* * *

С моей стороны будет глупо говорить о том, что мстить – плохо. Есть преступники и они должны нести наказания. Но я хочу сказать и на тщательном анализе мести Рыбакова показать, что мстить НЕ ВСЕГДА ХОРОШО! Да, земной грешный человек не всегда может удержать себя от того, чтобы не ответить. Но есть условия, когда он не имеет морального (я не говорю юридического) права отвечать злу: если его ответ не прекратит, а помножит зло.

Бывают ситуации, когда закон бессилен: тогда человек берет инициативу в свои руки и действует поверх закона, может быть, нарушая его. Таких случаев в жизни множество: когда воин восстает против предавшего свою армию врагу генерала; когда народ идет против истребляющего его правительства; когда блюстители закона сами преступники и силовые рычаги держат в своих руках приходится идти вопреки закону. Но все это оправдано лишь тем, что движение поднято против зла, а не для его умножения. Наказывая преступника, мы не можем ставить себя в роли «карателя» или даже судии. Силовое противление злу оказывается лишь с тем, чтобы его прекратить, а не с тем, чтобы удовлетворить чьим-то амбициям, желанием мести любой ценой, - даже ценой невинных жертв (к примеру, взорвать самолет со ста пассажирами на борту с целью уничтожить всего одного из них). Такая месть всегда приводит человека к вратам отчаяния и нередко – к самоубийству (что и постигнет нашего героя, как увидим чуть ниже).

Я не дерзаю упрекать Рыбакова за то, что он устранил наркодиллера Артура и уголовника Кныха: он просто пресек зло там, где его иначе остановить было не возможно. Слишком все коррумпировано вокруг этих лиц, чтобы их засадить, а от их безмятежной жизни проистекает множество зла. «На войне, как на войне: иногда стреляют». А это именно война, война с бандитизмом, война с наркомафией.

Но вот - Авдеев и о.Иероним. Авдеев завелся семьей, но пришедшая по почте фотография вызвала ссору между ним и его беременной женой; она подала на развод и ..потеряла ребенка. Стало ли легче Рыбакову от смерти нерожденного ребенка? За что он заплатил? А ведь он знал и именно рассчитывал на эту ссору. И одно из предназначений фотографии – вызвать ссору между супругами. Разрушена еще одна семейная жизнь.

Теперь о.Иероним. Он стал монахом. Он ушел от мира. Тогда, в тот роковой день этот мальчишка не был даже просто христианином. Ведь если бы был, то не соучаствовал бы в том, что совершил. Но уже из самого факта его монашества видно, как он страдал за свое злодеяние. Режиссер постарался: он тщательно передал эти чувства монаха. Несколько раз его показали плачущим в храме – уж верно не от сожаления о том, что он монах проливал он свои слезы! Неужели сотруднику правоохранительных органов, столько повидавшему настоящих преступников, не ведомо, что человек, который оступился и совершил смертных грех, страдает гораздо сильнее, чем его жертва? Неужели он не помнит муки Раскольникова? А эти муки страшнее всякой казни. Он – милиционер, но не учитывает, до какого преступления могут довести человека два фактора: горячительные напитки (плюс наркотики) и преступный лидер. Пьяная молодежь подверглась эффекту психологического влияния, эффекту толпы: один сказал «Ату» и все помчались, как псы на выставленную для охоты лань.

Но непонятно, что приобрел мститель в смерти этих лиц? Кроме, разве что, собственной смерти, так называемого «суицида»: его вычислили, и он, загнанный в тупик, решил найти из него выход, который не открывает, а затворяет дверь… Если бы он остановился на двух – на Артуре и Кныхе, то сберег бы еще свою жизнь, и чужую бы не разрушил! По кр. мере, в конечном счете он сам скатился до уровня обычного преступника: он сам причинил боль невинным. На его совести смерть нерожденного сына Авдеева, который ничем не провинился перед Костей. Я уже молчу, что для рассылки фотографий-меток своим жертвам отмщения Рыбаков мог избрать личность менее ангажированную, чем сатанистка Роберсон. Случайно ли он избрал эту персону? Только ли дело во внешнем сходстве?...


* * *

В конце своей рецензии я хочу привести развязку из детективного романа Эллис Питерс «Монаший капюшон». Кратко о ситуации, описанной в романе:

Действия происходят в начале 12в. Владелец манора (наследного земельного владения) Гервас Боннел – старый, дерзкий, самовлюбленный тип. Он женился на матери Эдвина, обещая ее сыну в обмен за обладание ее красотой, свой манор. Мать Эдвина тоже была уже в наследовании манора Малийли, доставшегося ей от покойного мужа. Но она не могла управлять им: не умела. И каждый, кто мог – растягивал достояние манора. Она сочла, что Гервас – это гарантия сохранности манора, по кр. мере свой манор ее сын наследует в целости и сохранности. О маноре Боннела они не думали…

Но по валлийским законам графства Уэльс муж являлся полноправным хозяином и распорядителем имения жены, - хоть оно и было ею наследовано от отца или от первого мужа. И, следовательно, Боннел мог не только своего манора не отписать Эдвину, но лишить его и собственного. Так и произошло: пылкий, резвый озорник не пришелся по душе старой скряге, и ..он отписал манор бенедиктинскому аббатству, находящемуся по-соседству.

Но тут случился казус в аббатстве: смена аббата. Никто не мог принять (то есть документально оформить вступление в право владения) манором, т.к. у монастыря не было аббата: Совет архиепископа в Кентербери должен вот-вот прислать нового на смену уходящего на покой Хириберта. Это – шанс для Эдвина: пока что завещание Боннела не имеет юридической силы, то есть его еще никто не принял в свои руки. А свою бумагу Гервас может всегда переписать. Мать просит сына придти и просить прощения (или, по кр. мере, поговорить) с отчимом.

Но оказывается, что по валлийским законам у Боннела есть еще один наследник: незаконнорожденный сын (от служанки), несколько старше Эдвина. Его зовут Меуринг. Но пока об этом никто не знает…

После разговора с пасынком отчим умирает от отравление сильнодействующим ядом – мазью из соков травы «монаший капюшон». Все подозрения падают на Эдвина. Ведь по английским законам (манор, на котором стояло аббатство, уже не входил в Уэльс и жил по законам Англии: вроде бы один король, а законы были разные), - по этим законам сыном считался только тот, кто рожден в законном, церковном браке. Все остальные не могли претендовать на вхождение в наследие.

Однако, по указу короля для «автономных» графств Англии если возникает прение на сопредельных территориях, подсудимый (или просто истец) сам решает в какой суд обратиться: в местный, или в центральный, королевский суд (английские законы). И вот, Меуринг обращается в суд с иском: предоставить ему право владения манором Малийли. Гервас умер, а его завещание еще имеет право быть опротестовано (по английским и по валлийским законам) если есть прямой наследник. У Герваса не было законных детей, а незаконные во владение, как уже было сказано, не вступают, но ..только по английским законам. Валлийцы говорили: «Он сын и его кровь и потому должен наследовать ему».

Да, вы верно догадались: это он отравил своего отца.

Его преступление раскрыл опытный следопыт (в прошлом – королевский офицер) монах Кадфаэль.

Горячий, пылкий Меуринг, спасшись бегством от погони солдат местного шерифа, пришел ночью к монаху, чтобы …убить его. И вот тут – текст, который нужно цитировать (пусть не покажется нудным вступление, но чтобы понять всю трагедию и боль этого юноши, нужно просто прочесть весь диалог его с монахом):

«…… Сильная рука обхватила монаха сзади…

-Ты разбил мою жизнь, неужто думаешь, что я не возьму твоей взамен?

-Я ждал тебя, Меуринг. Проходи. Я не сойду с места, а ты закрой дверь: случайные свидетели ни к чему.

…

-Знаю, ты будешь молить, чтобы я сохранил тебе жизнь. ….Ты отнял у меня все, что мне принадлежало по рождению: имя, землю, - все, ради чего стоит жить. Я не могу не жить, не умереть, пока с тобою не покончу…..

-Я с места не сойду. …Как ты думаешь, почему я напросился на это послушание сегодня вечером – убирать овчарню? Я же сказал, что ждал тебя. Оружия у меня нет: с ним я распрощался много лет назад.

Повисла долгая, напряженная тишина. …Меуринг зажег фонарь в овчарне (до этого там было темно: свет поступал через дверь, которую за собою захлопнул убийца).

-Ну вот, теперь ты хоть видишь лицо того, кого вздумал убить, Меуринг.

Юноша был исполнен решимости. В его глазах сверкало пламя ненависти и страдания.

-Разве ты, монах, не боишься смерти?

-Мне уже случалось смотреть ей в глаза. … Каждому придется умереть, но не каждому приходится убивать. Ты искал меня, мою жизнь: вот я, бери то, зачем пришел.

…У Мейринга напряглась рука; казалось, вот-вот он нанесет свой смертельный удар. Но удара не последовало. По телу юноши пробежала дрожь. Казалось, он изо всех сил пытался заставить себя исполнить задуманное, но не смог. Он отпрянул, и из горла его вырвался приглушенный сто, стон раненого зверя. Рука обронила кинжал. Молодой валлиец схватился руками за голову. Он был силен и душой, и телом, и духом, но не мог совладеть с переполнявшей его мукой. Колени его подкосились. ..Он рухнул к ногам Кадфаэля. …Мирно живущие в овчарне ягнята спокойно смотрели на непонятное поведение людей. Меуринг, сотрясаясь всем телом, заговорил; в его приглушенном голосе слышалась боль и отчаяние.

-О, Господи! Если бы я мог взглянуть в лицо смерти так же бесстрашно, как ты… Ибо я должен, должен за все заплатить, но мне недостает мужества. Если бы все вернуть, если бы я был снова чист. – И со стоном, исполненным бесконечного страдания, он выдохнул: - О, Малийли!!!…

-Да, участливо промолвил монах, твоя родная земля – прекрасна. Но мир не кончается за пределами твоего манора.

-Но не для меня. Для меня все кончено. Оставь меня… Нет! Не покидай меня! Помоги мне достойно умереть…

Неожиданно Меуринг поднял голову, взглянул в глаза монаху и, ухватившись за полу рясы, промолвил:

-Ты сказал тогда в суде обо мне, что я ПО ПРИРОДЕ НЕ УБИЙЦА.

-Разве теперь не видно, что я был прав? Я жив, и вовсе не страх удержал твою руку!

-Ты сказал, что тебе меня очень жаль! Это правда?

-От всего сердца жаль. …Ибо очевидно, что ты не только отца своего отравил; яд разъел твою душу. Скажи мне, ты не получал вестей из города?

-Нет!

-Значит, ты не знаешь, что Эдвина взял шериф и теперь он в темнице – по подозрению в убийстве Герваса Бонела?

Юноша понял, чтобы это могло означать и лихорадочно затряс головой:

-Нет, нет! Клянусь! Я поддался искушению с отцом, но юношу я не подставлял. Ты сам знаешь, что я прятал его от людей шерифа в загородном домике своего деда по-матери! Я его не предавал. Это не я. Они само его нашли: предательством я не запятнан!

Меуринг положил руки на колени Кадфаэлю. Он сжимал кулаки с такой силой, что костяшки побелели от напряжения.

-Брат, отец мой, Кадфаэль! Я знаю, что тебе и прежде приходилось выслушивать горькие исповеди. Ради Бога, выслушай и мою. Ты говорил, что жалеешь меня, помоги мне.

-Дитя, я не священник и не имею власти разрешать от грехов и накладывать наказания!

-Нет, тебе и только тебе дано это право: ведь только ТЫ СМОГ ЗАСТАВИТЬ МЕНЯ ПОЖАЛЕТЬ О СОДЕЯННОМ МНОЮ ЗЛЕ. Выслушай мою исповедь, а потом назначь наказания, - любое наказание я приму с готовностью.

Затем следовала долгая, тщательна исповедь, в которой Меуринг рассказал монаху обо всей своей жизни – о горестях и радостях, и особенно – о его любви к родному Малийли! Он стал убийцей случайно: он узнал, что мазь, которой растирают спину Бонела, смертельно опасна при попадании во внутрь. В порыве ярости, находясь в эмоциональном возбуждении, он капнул ее на пищу отца!

…

Меуринг! произнес Кадфаэль, ты хотел, чтобы я назначил тебе покаяние? Ты по-прежнему этого хочешь? И хватит ли у тебя сил вынести его и сохранить веру, сколь бы тяжким оно не оказалось?

-Я все вынесу и приму с благодарностью!

-И ты не хочешь легкого покаяния?

-Я хочу положенного мне по моим грехам. Иначе, как я обрету покой?

-Хорошо! Ты сам этого просил. Ты пришел сюда, чтобы отнять мою жизнь, но когда настало время нанести смертельный удар, не смог этого сделать. Так КАКУЮ ЖЕ ПОЛЬЗУ СМОЖЕТ ПРИНЕСТИ МИРУ ТВОЯ СМЕРТЬ? А вот твои руки, твоя сила, ТВОЯ ВОЛЯ, ВСЕ ДОБРОЕ, ЧТО ОСТАЛОСЬ В ТЕБЕ, МОЖЕТ ПРИНЕСТИ НЕМАЛО БЛАГА ЛЮДЯМ.ТЫ ХОЧЕШЬ ЗАПЛАТИТЬ СПОЛНА? Что ж, плати! ПОКАЯНИЕ ТВОЕ ПРОДЛИТСЯ ВСЮ ЖИЗНЬ. Я возглашаю: ТЫ ДОЛЖЕН ЖИТЬ – И ДА БУДЕТ ЖИЗНЬ ТВОЯ ДОЛГОЙ! ИБО ТЫ ПРОВЕДЕШЬ ЕЕ ВЗАБОТАХ О БЛИЖНИХ! Может статься, что все будут говорить о твоих добродетелях и никто не помянет сотворенного тобою зла!

Ошеломленный валлиец медленно поднял голову и взглянул на Кадфаэля. В его глазах не было радости или облегчения: он был до крайности озадачен.

-Это все, что я должен делать .

-Именно это ты и должен делать! ЖИВИ, ВРАЧУЯ СВОЮ ДУШУ; ПРИ ВИДЕ ГРЕШНИКА ВСПОМИНАЙ СВОЮ СЛАБОСТЬ, А СИЛУ ИСПОЛЬЗУЙ НА СЛУЖЕНИЕ НЕВИННОСТИ И ДОБРОДЕТЕЛИ»

(Эллис Питерс. Хроника брата Кадфаэля. Монаший капюшон. «Терра», 1996г. с.395-408).

Что можно добавить к исполненным мудрости словам Кадфаэля? Его пример – пример для каждого. Убийца раскаянный – это уже не убийца. Но здесь – тонкий опыт психолога. На этом примере видно, что черствая душа при умелом с нею обхождении может смягчиться: вода может открыть отверстие в камне! А если этот человек может исцелиться сам и других предохранить от этого рокового шага, стать лекарством для чьей-то души, - стоит ли его отправлять на виселицу? Его мука, сходящая в вечность громким эхом наполнит ли любовью, счастьем сердца палачей? Или может все-таки подарить ему свою любовь и прощение – значит гораздо больше, чем отомстить и захлебнуться в своей мести?

Каков конец мщения Рыбакова ? – Самоубийство! Ни боль, ни утрату он не компенсировал: все и себя самого потерял.

А тот, кто прощал – знает, какая это радость простить и дать человеку шанс встать и исправиться! Тот, кто дарил любовь тому, кто ее не заслужил – знает, что она возвращается к своему источнику с большим притоком, а тот, кто получив шанс, не воспользовался им – горшее принимает страдание.

Клин может и вышибают клином, но боль болью не вышибают! Одна большая боль может заглушить на время меньшую, но потом и эту придется глушить более мощной. И так до бесконечности, пока не захлебнется в собственном потоке зла сам мститель.

Прошу читателей понять: я забочусь даже уже не о душе грешника, повинного смерти. Я забочусь о душе тех, кто его будет смерти предавать! Его боль и мука останется вечным эхом в их душе, в их памяти. На всегда останется горький осадок мести!

Фильм «След оборотня» - это пример того, как месть может затянуть человека в ад. В ад собственных дел. Рыбаков жил; - страдал, но жил! А после того, как все виновники страданий уничтожены … он сам отправляется им в след. Причем, самым тяжелым, трагическим, самым отчаянным способом: самоубийством!

Цель моей рецензии – предостеречь тех, кто увидел в рецензируемом фильме призыв к мести. Всмотритесь в его конец, и если вы желаете себе ТАКОГО конца, какой был у Рыбакова, тогда я бессилен вас остановить!

Но если вы прельщаетесь «сладким блюдом кровавой мести», не зная, что его истинный вкус – это боль, горечь, отчаяние, - тогда моя статья для вас! В церковном песнопении об обольщении есть такие слова: «Увы мне, у меня в воображении – мысленная искусительница Ева: это – страстный помысел моей плоти. Все, что он показывает сладким, после вкушения оказывается горьким питьем» (Канон Великий Покаянный, песнь 1). Помните, что «радость обретенного спасения доступнее тому, кто погибал» (архидиакон Роман (Тауберг)).

монах – ныне иеромонах Феогност (Пушков) (Рецензия была написана мною после пеовой его экранизации в 2002г., поэтому в подписи стоит МОНАХ ФЕОГНОСТ - т.к. это было еще до принятия мною сана священства).