Te Deum laudamus!
Господа Бога славим!

Елена ХАЕЦКАЯ

дьякон Андрей КУРАЕВ

иеромонах Сергий (РЫБКО)

РОК-МУЗЫКАНТЫ

РЕЦЕНЗИИ (фантастика, фэнтези)
 
МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ
(«Мастер и Маргарита»)


"Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста"
Иер.XV

Михаил Булгаков (1891—1940) унес из этого мира тайну творческого замысла своего главного произведения «Мастер и Маргарита", в которое он вложил двенадцать своих последних лет и, в сущности - всю жизнь. Это произведение пролежало в бумагах покойного писателя 26 лет В ноябрьском № 11 1966 года журнала «Москва» появилась первая часть его, и в январском № 1 1967-го — вторая, последняя. Публикация была сопровождена статьями Константина Симонова и А. Вулиса... Надо отдать должное обоим авторам — с умелостью и даже своеобразным блеском они «подали» книгу Булгакова читателю. Они очень умело оправдали странную, необычную форму этого произведения и сделали приемлемым ее содержание для своей страны. Нужно было их искусство, чтобы реабилитировать «Мастера и Маргариту». А. Вулис и К. Симонов ответили на все могущие быть возражения против этого произведения в СССР. Но и после их объяснений и рассуждений остается еще много такого, ЧТО можно высказать...

Сложный, с ветвистой, плюралистической тематикой, роман «Мастер и Маргарита» построен в ключе фантастики, острой сатиры и умной иронии. В основной структуре этого романа мы видим странную Маргариты, некоего женственного начала (может быть, таинственно олицетворяющего Россию?), к столь же таинственному, как она, и, в конце концов расплывшемуся в далях если не света, то покоя, писателю, Мастеру. Мастерство его, сокрытое от читателя, было, очевидно, столь высоко и чисто, что он не мог не попасть в психиатрическую больницу для врачебной экспертизы.

Ключевая тема книги, любовь Мастера и Маргариты, проходит странной, лунной, не солнечной полосой в повествовании и не избегает невероятных приключений, разыгравшихся в Москве и в России; она тоже попадает в свистопляску призрачно-очеловечившихся злых духов и трагически суматошных, полурасчеловечившихся и одураченных злом, вовлеченных в его игру, граждан.

Мастер и Маргарита, не двойной ли это образ русской души, жаждущей мира и раздирающейся между бесовским искушением и зовом истины? Острая маскировка автора (вынужденного к этому условиями жизни) затрудняет чтение подтекста книги. Но, несомненно, что читатель, заинтересованный не одною только развлекательностью и остроумием книги ощутит и ее метафизическую концепцию, явленную не в философских размышлениях, а в самом драматическом действии. Пронизанная молниями сатирического юмора, усеянная блестками озорной русской иронии, книга Булгакова, идущая по грани иного и этого мира, шекспировски-трагедийна.

Она — не только обличение бесчеловечия обывательского. В центре ее встает очистительная гроза над Голгофой, входящая на ее страницы внутренней повестью о Римском Прокураторе Иудеи, Понтии Пилате. Верно оценивая высокую эпическую прозу этих страниц, К. Симонов не решается сказать, что эта вершина прозы Булгакова, вызывающая его восхищение, является, в сущности, явлением не Понтия Пилата, а Христа Иисуса... Здесь именно «революционность» этого произведения. Впервые в условиях Советского Союза русская литература серьезно заговорила о Христе как о Реальности, стоящей в глубинах мира.

Однако то, что говорят булгаковские страницы о Спасителе и о Пилате, исторически не точно. Злая сила по-своему воскрешает евангельские события, где она была побеждена. Но и сквозь эту неточность и смещенность евангельского плана удивительно ярко видна основная трагедия человечества: его полудобро, воплотившееся в Римском Прокураторе Понтии Пилате. Воланд — главная сила зла — не мог совершенно исказить Лик Христов, как не в силах был и скрыть великой реальности существования Христа Иисуса. Громом с неба открылась эта истина московским безбожникам. Эти неверующие в существование Христа писатели на московских Патриарших прудах увидели реальность Его существования, одновременно с явлением злой силы. Старший из них, матерый руководитель писателей, всецело бывший во власти зла, но этого совсем не понимавший, был молниеносно уничтожен. А другой, молодой поэт, не до конца еще развращенный казенной идеологией, пройдя чрез всежизненную катастрофу, великое крушение, перешел в конце концов из оптимистического лагеря довольных собой строителей мнимого реализма в главный лагерь русских людей, понимающих, что есть нечто большее, чем материализм, и страданиями очищающих жизнь.

Драма книги — неистинное добро. Среди этой фантасмагории идеократического и обывательского мнимого добра хозяйничает Зло. Слово Зло я тут пишу с большой буквы не потому, что оно достойно этого, а потому, что здесь оно заслуживает такого подчеркивания. Многочисленны, трагически-смешны и нелепы, эти слившиеся с бытом людей проделки зла, одурачивающего человечество. Метафизической этой проблеме, обычно скрываемой в обществе, Булгаков дал, в условиях Советского Союза, удобную сатирическую форму, которую можно назвать метафизическим реализмом. Этот большой свой реализм автор должен был, конечно, уложить на прокрустово ложе маленького, обывательского «реализма», переходящего в буффонаду, чтобы сделать хоть немного доступным людям свой замысел. О книге Булгакова будут писать. И о ней не легко будет писать тем, кто станет писать. Но главное то, что книга эта уже пришла к читателю, и к тому лучшему читателю, который ищет в человеке измерения большего, чем материалистическое.

Первой целью своею Зло ставит сокрытие себя. Но человек, современник наш, играющий атомами водорода, должен понять, как легко он может стать игрушкой этой силы, проходящей чрез все умственные фильтры и социальные поры человечества. Круг одного только социально-экономического понимания добра и зла слишком мал для человека. И логика одних житейских нравственных критериев слишком несовершенна. Человек должен войти в метафизический круг истины.

Обращаясь к русскому человеку, сильно прополосканному в разных щелочных растворах материализма (но вследствие этого особенно чуткому к высшей действительности), и думая о всяком человеке, Булгаков советует не забывать святых слов, оканчивающихся: «...и избави нас от лукавого...» С шекспировским блеском его книга открывает подлинную ситуацию человека, еще находящегося в области Понтия Пилата.


© eпископ Иоанн (Шаховской)
© из сборника статей еп. Иоанна издательства "Святой остров",Петрозаводск, 1992 год.
 
Яндекс.Реклама
Двери на заказ: входные металлические двери. , броен балломакс , итальянские Марки одежды, одежда от модных дизайнеров. , Более 5000 объектов калужское шоссе коттеджные поселки Эконом.
Hosted by uCoz