Издательство: АСТ, серия: "Заклятые Миры"


Когда-то, в первой половине 90-х, Елена Хаецкая обрела известность как мастер традиционной фэнтези - с магией, мечами, переходами из мира в мир, битвами и "бродиловом". Примерно между 1994-м и 1997-м годами проза Хаецкой радикально изменилась.

Дело не только в том, что тексты Хаецкой стали богаче и в лексическом смысле, и в философском, а фантастическое допущение минимализировалось. Обнаружилась перемена мировидения. С тех пор в ее повестях и романах так или иначе присутствует христианская мистика.

Многочисленные попытки найти формулу квадратуры круга, т. е. "христианскую фэнтези" или даже шире - "мистическую фэнтези", приводят к выводу о существовании чего-то еще в рамках фантастики, помимо фэнтези и НФ. Чего-то, существующего между Льюисом, Борхесом, Биоем Касаресом и Михаилом Булгаковым. В последние три-четыре года совершается попытка обозначить этот полуневидимый литературный формат термином "сакральная фантастика". Другое дело, что Елена Хаецкая написала несколько "сакральных" текстов задолго до того, как данное словосочетание было впервые произнесено.

Два новых романа Елены Хаецкой относятся именно к этой нише. "Голодный грек, или Странствия Феодула" и "Жизнь и смерть Арнаута Каталана", объединенные в сборнике "Голодный грек...", начисто избавлены от фэнтезийного магизма. Но нельзя сказать, что в них не происходит ничего необыкновенного, фантастического. Набожный и одновременно лукавый грек Феодул, странствуя по вполне исторической ойкумене 1252 - 1253 гг., на пространстве от Святой земли до ставки монгольского хана Мункэ в Каракоруме, встречает уйму чудесного. Попадаются ему псоглавцы, кентавры, существа, лишенные рта, а пуще того, люди, которые рассказывают о себе необычные, мистические истории. Во сне Феодула вразумляет прутняком Святая Троица, а Богородица не дает утонуть. Главный герой другого романа, сначала фигляр, а потом доминиканский монах и суровый инквизитор Каталан из Лангедока, также встречает на своем пути странные вещи.

Другое дело, что вся эта круговерть не имеет ничего общего с магией в духе Толкина, Урсулы Ле Гуин, Говарда или, скажем, Брэдли. В текстах Хаецкой есть лишь чудеса - от Бога и недобрые проделки - от бесов.

И две души людей простоватых, но не лишенных доброты, изначально ничуть не героических, увешанных с ног до головы пороками всякого сорта, идут по тернистому пути спасения. В сущности, и Феодул, и Каталан пришли к одному финалу. После долгих мытарств они научились любить мир, созданный Богом, любить и славить самого Творца. Тогда и им обоим даруется сила творить чудеса...

Язык Каталана, оживший на несколько мгновений после гибели своего хозяина, тщится произнести всего несколько слов: "De Deum laudamus!" - "Тебя Бога хвалим!" Если кто-нибудь примется искать философский смысл последних романов Елены Хаецкой, то вот он, прибавить нечего.