Видишь, там, на горе, возвышается Центр,
Вокруг три тыщи солдат?
Посети-ка его!
А когда надоест, возвращайся назад -
Работать в ГБ, работать в ГБ,
Работать в ГБ со мною...
Вадим Казаков

Текст этой статьи, собственно, является развернутой контрой на давнюю статью Константина Крылова "Russian fantasy между Империей и Степью". Для тех, кто не читал или не помнит данной работы, напомню ее основные тезисы.

Итак, западная фэнтази, как нам давно объяснил все в том же "Пируге" пан Сапковский, вся происходит из архетипа сказаний о короле Артуре, который представляет собой европейский вмещающий "миф о Прогрессе", т.е. о настоящем, распространяемом на тех, кто еще не вкусил этого блага. В последнее время как противопоставление этому мифу возрос миф восточный (точнее, желто-восточный) - "миф о Древнем самобытном Знании", т.е. о наследии прошлого, которое есть главное достояние данной цивилизации. В России же своей внятной фэнтази не существует именно потому, что "отечественные герои отстаивали отнюдь не Рыцарский Кодекс Чести и тем более не Чайную Церемонию". Российское сознание устремлено не в настоящее и не в прошлое, но в будущее.

До этого места я, хоть и с некоторыми оговорками, соглашалась с досточтимым Крыловым. Но вот после того, как он начал рассуждать о зажатости Руси между Западом-Византией и Востоком-кочевниками, а также о мифологических следствиях этой зажатости...

Сразу хочу оговорить, что я - убежденная последовательница Л.Н. Гумилева и сторонница "цивилизационного" (он же "национал-соционический") анализа истории. Поэтому для меня было слишком очевидно, что:

1. Византия - совсем не Запад (в смысле - не часть европейской цивилизации), поскольку, как и мы, имела в позитиве цивилизационного идеала сверхценность, Запад же имеет ее в негативе;

2. Еще более очевидно, что кочевники - никоим образом не тот Восток, которому присуща Древняя Мудрость и Чайная Церемония, ибо никогда не имели в цивилизационном позитиве понятия гармоничного устройства ("сообразности", по терминологии В. Рыбакова).

3. Наконец, Киевская/славянская Русь, согласно теории этногенеза, вовсе не наш этнос, а инерционная фаза предыдущего. Наш же этнос и стереотип поведения начались с возвышения Москвы.

И в этот момент на меня свалилось озарение: да ведь, похоже, вмещающий миф, служащий впоследствии основой для фэнтази, всегда вытягивается с фазы подъема данного этноса, мало того, в очень большой степени с фазы скрытого подъема! Именно это - момент, когда новый народ осознает себя чем-то иным, чем то, что вокруг, и то, что было прежде. В самом деле, цикл Артуровских сказаний соответствует именно этой стадии развития Европы. Наши же княже Владимир на пару с Ольгой-Хельхой - наследие этноса предыдущего, потому и "не канают" вкупе с тремя богатырями и всем славяно-языческим пантеоном.

Так что же формировало мироощущение нашего родного российского/Московского этноса в этой фазе, то есть где-то этак веке в XIII-XV?

Во-первых, он был давно и устойчиво христианским. И если у тех же кельтов в число святых попала даже одна языческая богиня (Св. Бригита), то у нас все издержки язычества перешли в разряд демонологии. Место же истории о Мече в Камне раз и навсегда было занято историей Креста на Горе, а место рыцарей Круглого стола - апостолами, то есть проповедниками учения. (Бедный, бедный Анджей Сапковский в своей католической Польше! Знал бы он, как проникают в фольклор христианские мифы и во что может их превратить незамутненное излишней ученостью народное сознание! Это у них в Польше своего архетипа нет, у нас же на святой Руси их - телегой не свезешь.)

Во-вторых, он прекрасно отдавал себе отчет, что получил свою благодать из Византии, а потому относился к ней соответственно. Наверное, именно так относились дунаданы Арнора и Гондора к Нуменору и его наследию: земля Старых Королей... Или, как в нашем случае, святителей - сути подхода это не меняет. Кочевники же вовсе не воспринимались "смертным ветром с Востока" - это как раз влияние западного культурного инфильтрата, того, что у Гумилева-сына именуется "черной легендой". Скорее уж в легендарном слое они занимали место сарацинов в легендарном слое Европы: враг, да, но "старый и преданный". (Незваный гость ХУЖЕ татарина, а кто в ту эпоху был для Руси хуже татар - догадайтесь с трех раз сами...)

И наконец, в третьих, именно в XV веке Византия окончательно пала под ударами турок. Далее произошло то, что в исторической грамматике древнерусского языка изящно именуется вторым южнославянским влиянием. Проще говоря, значительная часть византийского интеллектуалитета подалась в единственное место, оставшееся православным - на Русь. И может быть, сама того не желая, даровала нашему народу его главный смысл - быть последним и единственным оплотом истинной веры. "Два Рима пали, третий стоит, четвертому же не быти!" Но что такое Рим как архетип? Прежде всего - Вечный Город, город, равный миру, и в центре мира находящийся. Иными словами - Город-для-Всех.

Исходя из всего вышеизложенного, я сформулировала три архетипа, присущих вмещающему мифу нашего этноса (причем сделала это нарочито возвышенно - миф, как-никак):

1. Для того, чтобы спасти мир, потребен Спаситель, а не спасатель. Истинный смысл его деяний - Торжество после Жертвы, оружие же - не меч, но Слово.

2. Были Старые Короли, в чьих руках был Истинный Свет - но пали. Потомки же отринули их наследие, кроме немногих, и эти немногие отныне - стража на той стене, что отделяет бытие от небытия.

3. Этими немногими основан Город-для-Всех, которому ведомо, что он - лишь тень тени Истинного Города, однако функционирует он с не меньшим успехом, чем Истинный. Именно сюда лежат дороги тех, кто хочет стать одним из причастных наследию.

Нетрудно увидеть, что в полной мере данный архетипический комплекс не был реализован ни в одном произведении отечественной фэнтази, да и не фэнтази тоже. На втором и третьем архетипе выстроена вся нуменорская линия у Профессора, за что ему низкий поклон, но все-таки Профессор англичанин и католик. Мотив наследия Старых Королей очень красиво обыгран у Льва Вершинина в его "Возвращении короля" (оттуда, собственно, я и позаимствовала термин, да и вообще люблю эту повесть почти как если бы сама ее написала). Что касается Торжества после Жертвы, то эти мотивы, безусловно, есть у Ниенны в ее "Черной книге Арды", но нетрудно заметить, что жертвы там много, а вот с торжеством явно напряженка.

(Все эти выводы делались в июле 2000 года. С тех пор поднялась "сакральная фантастика", но и она задействует в основном архетип "причастных на Стене-на-Грани-Тьмы".)

Однако наш народ всегда славился тем, что его сознание совершенно не отслеживает подсознательные глюки. Поэтому линия, задействующая данный архетипический комплекс, в нашей фантастике присутствует издавна, но при этом умудрилась почти не проникнуть в фэнтази.

Это - мотив прогрессорства в той классической форме, в какой мы встречаем его у Стругацких.

В идеале - в нем очень много нашего традиционного мессианства. Ведь прогрессор несет не "идеальный мировой порядок", но свет безусловной истины, к которой причастен по праву пребывания в ней, и пользуется в основном Словом, на применение оружия же наложен более или менее жесткий запрет. И от носителя "бремени белого" его отличает ровно то же, что и Спасителя от спасателя.

(На одном из семинаров "Зиланткона", когда речь зашла о прогрессорстве, я спросила: считается ли прогрессором человек, который сам никогда не жил в проповедуемом им идеале, но уверен в его существовании? Для меня ответ был очевиден, но меня интересовало мнение общественности. Увы, у общественности на этот счет вообще не оказалось никакого мнения...)

Но, к сожалению, прогрессоры именно тем и отличаются от апостолов, что не святы и не без основания сомневаются, что их смерть послужит торжеству проповедуемого ими идеала. И в этом есть своя логика - жертвенность не должна быть во вред эффективности. Именно поэтому деятельность любого прогрессора всегда сопоставима с деятельностью хорошего разведчика - конспирация, агенты влияния и все такое прочее. В конце концов, если у Господа Бога есть свой спецназ, как любит выражаться мой соавтор Дмитрий Володихин, почему бы у него не быть и своей разведке?

Увы, данная линия в нашей фантастике скомпрометирована как многими неадекватными ее воплощениями, так и общей разрухой в мозгах. Поэтому у многих за термином "прогрессор" выстраивается совершенно иной, куда более неприятный ассоциативный ряд. Что ж, кому слово не нравится, может им не пользоваться - от перемены этикетки Суть не меняется. Вот, Сергей Лукьяненко (тоже подсознательно, не иначе) додумался до хорошего понятия "Регрессор" - человек, возвращающий цивилизацию, пошедшую в своем развитии куда-то не туда, на то место, с которого началось это самое "не туда". Лично мне и многим моим друзьям такая миссия весьма по душе, так что мы иногда даже именуем себя в шутку Комитетом Регрессоров...

Вот на этом наборе и строить бы нашу национальную фэнтази: служение Свету, когда нет иного руководителя, кроме Бога; наследие прежнего мира, прекрасного, но погибшего; центр мироздания, где можно обрести причастность высшим силам - и группа избранных, работающая в местах, накрытых Тенью, часто вынужденная прикрываться ее обличьем, но исподволь, шаг за шагом, меняющая мир к лучшему.

Нет, я никого не призываю сесть и начать писать так, и только так. Я тоже отдаю себе отчет, на каком свете живу, и знаю, насколько далеко зашла эрозия национального мировосприятия. Я охотно верю, что текст, написанный на основе этих архетипов, может быть воспринят читателем даже хуже, чем набившие оскомину похождения очередного Водколава...

Просто я очень хотела бы где-нибудь прочитать именно об этом. А как сказал в аналогичной ситуации уважаемый мной Клайв Льюис, "нигде не было, поэтому пришлось самому".